Рёко торопливо проскользнула под ними, и через пару секунд в комнате зажегся свет. Похоже, она быстро наводила в комнате порядок. Наконец послышалось: «Заходи!» Я разулся и вошел в комнату.
При свете лампы оглядел комнату. Шторы на окнах и покрывало на кровати были в красно-белую клетку, коврик – красный, мебель – вся белая; в комнате стоял едва уловимый аромат духов. На полке сидела панда, сшитая из лоскутков. Короче, типичное девичье жилье.
– Садись, пожалуйста. – Рёко указала на котацу
[5] посреди комнаты. По правде говоря, я был очень ей благодарен за это предложение и рухнул на пол как подкошенный.
– Давай-ка, приляг.
– Что-то мне нехорошо, – проговорил я и, плюнув на приличия, повалился набок. Я и вправду чувствовал себя хуже некуда. Где-то в груди возникла странная боль, как от ушиба.
Я чуть не уткнулся носом в лежавший на полу мужской журнал.
– Включу телик?
Рёко нажала кнопку на черно-белом телевизоре. Шел какой-то ковбойский фильм. Я увидел полку с бутылками, какого-то мужчину…
Я вспомнил лицо того парня в солнечных очках. В тот же момент меня охватил страх. А что, если он заявится сюда? В таком состоянии мне с ним, конечно, не справиться. Может, эта девчонка собралась меня здесь защищать? Сила-то у нее откуда возьмется?
– Есть хочешь?
– Не-е, не хочу.
Хотя в животе было пусто. Но тошнота не проходила, и есть совершенно не хотелось.
– Врешь ты все. Голодный, конечно… Что тебе приготовить? В знак благодарности.
– Благодарности? – Какая может быть благодарность, ведь я ничего не сделал. – Ладно тебе. Скажи лучше: тот парень к тебе сюда ходит?
– А-а, все нормально, – беззаботно ответила Рёко, но уверенности в ее словах я не почувствовал. – Пойду-ка куплю что-нибудь. Может, посмотришь, как я готовлю, и аппетит появится… Подожди, скоро вернусь.
С этими словами она сорвала красную салфетку с прислоненного к стене предмета. Что-то блеснуло, отражая свет свисавшей с потолка лампы. Я непроизвольно отвернулся, чтобы не видеть стоявшего на подставке зеркала. Какой ужас! Я вспомнил, что увидел в кафешке, и задрожал всем телом.
Девушка, судя по всему, подправила макияж и легким движением вернула салфетку на место.
– Скоро вернусь! Подожди немного, – живо бросила она и вышла. Из коридора донесся громкий стук ее каблучков.
Послышался выстрел. Стреляли в телевизоре. Я взглянул на экран. Заняться было нечем, и я стал наблюдать за происходящим. Незаметно на меня накатил сон.
* * *
На какое-то время я задремал. Открыв глаза, увидел, что к потолку поднимается пар из стоявшей поверх котацу кастрюли. Рёко Исикава с серьезным видом помешивала в ней.
– Эй! – подал голос я и осторожно, стараясь не задеть котацу, приподнялся.
– А, проснулся, – сказала Рёко. – Я курицу приготовила.
– О! Вкусно пахнет.
– Поешь?
– Да, наверное.
Странная у нас получилась трапеза. Вроде я сидел за столом с женщиной, с которой уже давно живу вместе и которая мне хорошо знакома, – и в то же время совершенно чужой и непонятно о чем думающей.
Мое собственное психологическое состояние не поддавалось объяснению. В обычной ситуации только бы радоваться. Рядом девятнадцатилетняя девчонка, хорошенькая, позвала к себе, стол накрыла, кормит… Чего тебе еще надо? Однако внутри что-то противилось происходящему. Засело чувство, что вся эта благодать мне не подходит и что впереди ждет еще много чего. Вероятно, еще и по этой причине аппетит никак не хотел просыпаться. Откуда же такое чувство? Так или иначе, надо поскорее решить вопрос с ночлегом.
– Почему ты со мной возишься? – спросил я.
– М-м-да, почему? – ответила девушка, и то, как она это сказала, как-то сразу развеяло свербевшее во мне, как заноза, чувство. – Вообще-то я кое-что задумала…
– Задумала?
– Ну да.
– Что же?
– Хочу завтра съехать отсюда.
– Серьезно?
– Ну да. Одна я не справлюсь. Помощник нужен.
– То есть я?
– Других знакомых парней у меня нет.
– Прямо завтра? С чего такая спешка?
– Хочу убежать от одного человека.
Что ж, звучит убедительно.
– Ты грузовик водить умеешь?
Автомобиль… Я попытался представить, что видит перед собой водитель. Руль, педали, рычаг коробки передач… Вроде помню. Значит, должен уметь рулить. Смущало только одно: прав-то у меня нет. Потерял, похоже.
– У меня права пропали. Обронил, что ли, где…
Рёко как-то странно взглянула на меня и хихикнула.
– Ничего, справишься как-нибудь.
Мне сразу тоже стало все равно.
– Точно.
– Класс!
– Ну, спасибо за угощение. Мне еще надо найти где переночевать.
– А чего искать? Оставайся здесь.
– Здесь?!
– Ну да.
– А можно?
– Можно, – с легкостью ответила Рёко.
– А ничего?
– А чего такого-то?
Я уже еле ворочал языком.
– Ложись здесь.
– А ты?
– Я могу к подруге пойти.
– А у тебя есть подруга?
– Тогда, может, вместе ляжем?
У нее точно с головой не в порядке, подумал я. Хотя из уст Рёко все эти слова прозвучали совершенно естественно.
Снова возникло ощущение, будто я сплю. Да, ничего удивительного, это сон, в котором все предстает в удобном для меня виде и отражаются мои желания…
4
Открыв глаза, я понял, что лежу на красном ковре под ватным одеялом. Голова на двух сидушках, заменявших подушку, слегка побаливает. Однако настроение стало намного лучше.
«Что с памятью?» – промелькнула мысль, как только в мозгу прояснилось. Вчерашние события вспомнились сразу, однако что происходило со мной до того, как я проснулся в скверике, по-прежнему было покрыто непроницаемой завесой. Мое прошлое скрывалось во мраке. Похоже, болезнь оказалась серьезной.
Я поднялся, оглядел комнату. Рёко куда-то ушла. На часах было еще только начало девятого, но мне казалось, что проспал очень долго. Что происходило накануне вечером, я помнил примерно часов до девяти. В углу лежал мой сложенный джемпер.
