Я вскочил на ноги. Ихара меня не заметил. Я побежал за ним, его широкая спина быстро приближалась. Вот она скрылась в тени моста. Стараясь ступать неслышно, я приблизился к нему, крепче сжав в руке нож. Все готово. Сейчас…
В тот же миг я громко вскрикнул. Крик получился резкий, как у женщины, так кричат от испуга. Кто-то обхватил меня сзади, просунул руки под мышки.
Конец! Какой ужас! Теперь они меня изуродуют. Ловушка? Какой же я идиот! Опять угодил в ловушку! Кто-то крепко держал меня борцовским приемом. Я проиграл! Перед глазами всплыло лицо Рёко. Я снова закричал, отчаянным движением извернулся и, не переставая вопить, изо всей силы ткнул ножом себе за спину.
Послышался тошнотворный звук. Нож во что-то вонзился. Есть! Попал! Он один?! Значит, я не умру, буду жить?!
Стон. Меня больше никто не держал. Голос какой-то детский. Совсем молоденький! Я выдернул нож. Брызнула кровь. Я совсем потерял голову.
Резко обернулся и увидел согнувшуюся почти пополам фигуру. В самом деле, один. Стоны не прекращались. Стоит на коленях. Правой рукой зажимает рану, левой – опирается о землю. Поднялась голова, и я увидел перекошенное болью лицо.
Бледный холодный свет стоявшего в отдалении фонаря освещал его сбоку. Боль, видно, была такая сильная, что падавшие на лицо длинные волосы колыхались.
И тут мне показалось, что мир накренился. Я тоже упал на колени. Кровь отхлынула. Вдруг моя душа низверглась в преисподнюю. Темнота вокруг подхватила меня и стала стремительно подниматься вверх. Как смерч, взлетела к самому небу.
Женщина?!
– Кэйсукэ, – услышал я полный страдания голос.
Что происходит?! Рёко! Это же Рёко! Она должна быть в Мацусиме! Но она здесь! Как?! По ее щекам катились слезы боли. Почему?! Что же это?! Тут только до меня дошло, что я наделал.
– Рёко! Как?.. Почему?!
– Кэйсукэ…
Сбоку появилась чья-то фигура. Ихара! Он стоял рядом и заглядывал Рёко в лицо. И…
– Ты?!
В то же мгновение во мне взорвалась ярость. Я ткнул в лицо Ихаре ножом, но только рассек воздух. Он оказался на удивление прытким и успел отскочить. Направил удар в живот. Опять мимо! От пережитого шока мои движения стали вялыми.
Ихара пустился от меня во всю прыть. Я бросился за ним. «Я тебя достану!» – мелькнуло в голове. Догнать его не составит труда. «Это из-за тебя я зарезал Рёко! Из-за тебя! Убью!»
– Не надо! – послышался сдавленный крик. Это Рёко. Я обернулся и увидел, что она лежит на черной земле. Остановился. Что делать?!
– Не надо! Хватит уже! – услышал я крик, смешанный со слезами. Крик отчаянный, сдавленный. Она любой ценой, даже с риском для жизни, старалась остановить меня. Поэтому я вернулся к Рёко. Кинулся к ней со всех ног, потому что дороже ее у меня ничего нет.
Пока она корчилась от боли, тело немного сползло с дорожки по насыпи дамбы. Я спустился к ней и подхватил под поясницу, чтобы она не съезжала дальше. Наклонился к самому ее лицу.
– Не делай этого, – задыхаясь, проговорила Рёко почти шепотом. Из глаз ее то ли от боли, ли от тоски одна за другой катились слезы. Она хватала ртом воздух. Я тоже ничего не мог произнести. Губы шевелились, а голоса не было. Рёко задрожала всем телом, потом собралась силами и крикнула:
– Обещай мне!
Я сжал ее правую руку и в отчаянии кивнул.
– Я понял! Все понял! – Мои слова прозвучали громким шепотом и растворились в ночи.
– Прости меня, – так же шепотом проговорила Рёко.
– Простить тебя? За что?! Это я должен у тебя просить прощения! – воскликнул я так громко, что перехватило горло. За что она просит прощения? Может, у нее что-то с головой?!
Я поднялся. Меня мучило раздражение от того, что я ничего не понимаю; внутри клокотала ярость. Казалось, тело вот-вот разорвет на части.
– Я вызову «Скорую». Подожди. Только не умирай, прошу! – прокричал я и бросился было искать телефон-автомат.
– Подожди… – опять зашептала Рёко. Она хотела что-то сказать. Протянула ко мне руку. Похоже, ей было совсем худо – я едва мог разобрать, что она говорит. С ее языка срывались обрывки каких-то слов. Я быстро встал на колени и наклонился к ней.
– Вернешься… в нашей комнате… вернешься… в буфете… в ящике, где нашел права… там… посмотри…
Я встал.
– Понял, понял. Подожди. Я сейчас позвоню в «Скорую». Лежи, не шевелись.
Я взбежал на дамбу и пустился бегом со всех ног. Как такое могло случиться? «Невероятно! – повторял я про себя. – Ужас! Вот этой самой рукой я пырнул ножом самого дорогого мне человека. Подумать только! Я зарезал свою любимую Рёко!»
Я бежал как сумасшедший. В голове кипели ярость, отчаяние, тоска. Я не мог ни о чем думать.
В бешеном темпе промчался километра два. Помню, прошлой ночью я где-то видел на дамбе телефон-автомат. Или поискать где-то поблизости будет быстрее? Голова отказывалась работать. Или тот телефон – один во всем в мире?
Сердце колотилось как в лихорадке, легкие наполнял какой-то противный запах. Ноги заплетались, но я продолжал бег, пока не упал. Прополз чуть-чуть, поднялся, побежал дальше.
Ввалился в телефонную будку, постоял немного, цепляясь за полочку и стекло. Я задыхался, тело сводили судороги, рот наполнился слюной, которая стекала с губ на пол длинными нитями. Щеки были мокры. От пота? От слез? Не пойму.
Я набрал 119
[61], сказал, что есть раненая. Куда ехать «Скорой», сразу понятно. Будь это другое место, где-нибудь в переулках, я не смог бы объяснить.
– Аракава… дамба в районе Кацусика, под мостом Ёцугибаси…
Уже положив трубку, я раз за разом повторял эти слова. Хотя меня уже никто не слышал. Слова продолжали крутиться в голове. Как поцарапанная или расколотая пластинка.
Толкнув дверь, я вывалился из будки. Ноги подогнулись, и в следующий момент я обнаружил, что лежу на насыпи. Свалился с дорожки. Лежал на траве, не двигаясь, согнувшись почти пополам, и плакал.
– Рёко! Не умирай!
Сквозь слезы я тысячу раз повторял эти слова. Больно, тяжко… нет! не то. Все чувства и эмоции были сметены, порушены. Мозг упорно сверлила мысль: «Если Рёко умрет, мне тоже не жить».
Сколько это продолжалось? Судорожно бившееся в груди сердце незаметно вернулось в обычный ритм. «А-а! Будешь жить, куда денешься», – застучало в голове. Как это жестоко! Жизнь заставит жить дальше. «Как жесток этот мир! Хоть я не хочу, не хочу!»
Я приподнялся и пополз по откосу вверх. Все суставы скрипели. Казалось, мое тело принадлежит не мне, а кому-то другому.
Я выбрался на дорожку, проложенную по верху дамбы. Шатаясь, побежал вперед. Ноги заплетались, но я все равно бежал.
