Он издал крик, изо всех остававшихся сил крутя ручку.
Веки отяжелели, и в итоге он лег, закрыв глаза. Больше двигаться он был не в состоянии. Ему хотелось только заснуть. Спать до тех пор, пока не окажется у врат небесных наедине с Богом. Как и велела ему девушка, он затянул молитву.
– Отпусти мне мои грехи, о Господь Всемогущий! Прости мне мои прегрешения. Грехи молодости, грехи старости, грехи духовные и плотские. Грехи невольные и сознательные. Грехи, мне известные и неизвестные. Грехи, которые я так долго пытался скрывать и забыть, но навеки затаившиеся в памяти.
Я искренне сожалею о каждом своем прегрешении. О грехах смертных, грехах корыстолюбия. Обо всех грехах с детства по сей час. Знаю, что своей грешной жизнью я глубоко ранил Тебя в нежное сердце, о мой Спаситель. Так дозволь же мне расторгнуть узы опутавшего меня зла через страдания моего Избавителя.
О, Иисус, забудь и прости того, кем я был прежде.
Аминь.
Глава 26
6 февраля 2017 года, понедельник
Пока такси неслось в транспортном потоке по пути обратно в Лондон, Китти спала, положив на плечо Сэм голову. Сэм посмотрела на часы: пять утра. Нана и Эмма должны были еще крепко спать. В шесть она позвонит и проверит, все ли у них в порядке. Она беспокоилась, находясь так долго вдали от Эммы, но не могла позволить таксисту просто увезти Китти после того, как она нашла ее за забором Святой Маргариты. Ее всю пронизывало легкое возбуждение, когда она сверху вниз смотрела на лицо, которое еженедельно с экранов телевизоров видели почти в каждой гостиной, по всей стране, на протяжении двух десятилетий. Она оказалась права: Китти Кэннон что-то связывало с приютом Святой Маргариты. Сэм была полна решимости выяснить, что именно.
– А не стоит ли нам все-таки отвезти ее в больницу, как думаете? – спросил таксист.
Сэм прощупала пульс Китти. Сердце билось ровно и сильно. Затем взяла ее холодную руку и зажала между своих ладоней.
– Нет, мне кажется, она здорова. Просто сильно замерзла. Не могли бы вы включить обогреватель на полную мощность? Будьте любезны!
Она плотнее закутала Китти в ее плащ, в то время как из его кармана на пол машины вывалился мобильный телефон.
– Проклятье! – вырвалось у Сэм, когда она напрасно пыталась поднять телефон и не разбудить спящую женщину.
Длинные и растрепанные седые волосы Китти делали ее похожей на белую ведьму из сказки. У нее были красивые, очень правильные черты лица, узкий разрез рта и небольшой нос кнопкой. Кожа отливала белизной фарфора. В жизни она совершенно не походила на свой экранный персонаж: выглядела моложе, уязвимее, излучая какую-то почти детскую энергетику.
На дисплее ее телефона высветилось напоминание. Сэм посмотрела на него с сиденья: «Ричард Стоун в полдень». Она ногой ухитрилась придвинуть телефон ближе, а потом подняла и вернула в карман Китти.
– Вы знаете, где она живет? – обратилась Сэм к шоферу.
– Нет, но она тормознула меня на набережной Виктории, поэтому я еду в том направлении.
Сэм расслышала слабый звук собственного телефона, подававшего сигналы из ее кармана. Пришло эсэмэс от Наны, которая интересовалась, где она, и сообщала, что Эмма идет на поправку. Сэм поспешно набрала ответ с просьбой, чтобы Нана отвезла Эмму к Бену после завтрака, обещая позвонить при первой же возможности. Она поглаживала Китти по волосам, пока они ехали вдоль берега Темзы. Для нее стало настоящей пыткой находиться так близко с ней, но не иметь возможности поговорить. Но одно она запомнила ясно и четко: Китти назвала ее Айви.
– Вот здесь я посадил ее, – сказал водитель, останавливаясь у тротуара.
– Китти? – Сэм бережно попыталась разбудить ее. – Нам нужно знать, где вы живете, чтобы доставить вас домой.
Очень медленно Китти открыла глаза и посмотрела на нее. Затем резко выпрямилась и отстранилась, оправив на себе плащ и собрав волосы в пучок, словно хотела сохранить чувство собственного достоинства.
– Мы вернулись в Лондон? – спросила она.
– Да, вы попросили отвезти вас домой, но мы не знаем, где вы живете.
– Спасибо, что привезли меня сюда. Извините за неудобства, – сказала Китти.
– Ничего страшного, – с улыбкой отозвалась Сэм. – Вот только, думаю, вам придется заплатить кругленькую сумму за пользование такси.
Китти уставилась на нее, не улыбнувшись в ответ.
– Кто вы такая?
Сэм колебалась всего лишь долю секунды.
– Меня зовут Саманта. Я – репортер Южного информационного агентства.
– О, только не это! – простонала Китти. – Что вы за люди, в конце-то концов? Вы будете теперь меня преследовать и днем, и ночью?
– Китти, пожалуйста, дайте мне всего минуту, и я все объясню… – начала Сэм.
– Нет, не дам. – Она обратилась к шоферу, повысив голос, чтобы он слышал сквозь тонкую стеклянную перегородку: – Прошу вас, высадите эту девушку из моего такси.
– Вот беда на мою голову! Я начинаю себя чувствовать каким-то вышибалой, – сказал водитель и отпер дверь машины.
– Мне известно о вашей связи с приютом Святой Маргариты. Полагаю, вы сами в нем родились, – выпалила Сэм.
У Китти на глаза навернулись слезы, и ей пришлось взять паузу, прежде чем она сумела овладеть собой.
– Это мое личное дело, которое вас никоим образом не касается. Если вы попытаетесь что-то опубликовать, я подам на вас в суд.
Сэм отчаянно рылась в сумке, а таксист уже распахнул дверь с ее стороны.
– Вам придется выйти, милочка.
– Пожалуйста, взгляните на письма. Я прочла их. Они написаны девушкой по имени Айви и рассказывают о ее пребывании в Святой Маргарите. Думаю, вы были с ней знакомы, потому что сами назвали меня именем Айви, когда я нашла вас там. – Сэм протянула ей пачку писем, которую Нана скрепила красной бархатной резинкой, но Китти не взяла ее.
– Держитесь от меня подальше, – холодно процедила она.
– Упомянутые в этих письмах люди все были связаны со Святой Маргаритой. Мать Карлин, отец Бенджамин… Они все уже мертвы. И я твердо уверена – их смерть была насильственной, – поспешила добавить Сэм с нескрываемой мольбой в голосе.
Шофер потянул ее за руку:
– Выходите же. Мне бы не хотелось вызывать полицию.
– Отстаньте от меня. Не смейте ко мне прикасаться! – вскрикнула Сэм и вырвала руку из его пальцев.
– Убирайтесь! – в свою очередь закричала Китти.
– Хорошо, – теперь уже смиренно сказала Сэм. – Я уйду. Но только мне известно о том, что, когда погиб ваш отец, вы тоже были там. Для ребенка это, должно быть, стало ужасающим зрелищем. В мои намерения не входило расстраивать вас, и мне очень жаль, что это случилось. Но я хочу узнать истину, и, как мне кажется, вы тоже.
