– Хорошо вас понимаю. А как поживают Джейн и Сейра? – спросил Фред.
– Боже, они уже такие взрослые, что самой не верится. Сейра стала врачом. Пошла по стопам отца. А Джейн получила диплом архитектора, – сказала хозяйка, опуская поднос на стол. – Они стараются навещать меня как можно чаще, но слишком заняты. Вы же знаете, как это бывает.
Фред улыбнулся.
– Вы, должно быть, гордитесь ими.
– Да, меня огорчает лишь то, что Эдвард так и не увидел, какими толковыми выросли его дочки. – Салли подала ему чашку с чаем. – А вы сами чем сейчас занимаетесь, Фред?
Он снова ей улыбнулся.
– По профессии я историк, Салли, и сейчас занимаюсь исследованием, связанным с бывшим приютом Святой Маргариты в Престоне. Не знаю, слышали ли вы о нем. – Он взял с подноса предложенный ему бисквит и положил на край блюдца.
– Разумеется. Приют для матерей-одиночек. Он очень долго простоял в запустении, но скоро, как говорят, его собираются снести.
– Да, это так. – Фред старался подобрать нужные слова. – Мне было бы интересно узнать, известно ли вам, муж в своей работе как-то был связан со Святой Маргаритой. – Он наблюдал за лицом миссис Джейкобсон, ожидая увидеть признаки настороженности, но ничего подобного не заметил.
– Конечно. Они же брали к себе девушек, забеременевших вне брака, не так ли? И Эдварду порой приходилось помогать при особенно трудных родах, хотя он не любил распространяться об этом.
Фред кивнул в ответ.
– Желание помочь людям всегда было его отличительной чертой, – сказал он, делая глоток чая.
Пожилая леди откинулась на пышные подушки дивана и тоже отпивала чай из своей чашки, изготовленной из костяного фарфора. Фред тут же в красках представил себе картину. Салли уже лежит в постели под шелковыми простынями, почти уснув, когда щелкает замок входной двери, и в прихожую тихо проникает доктор Джейкобсон. Его руки все еще покрыты пятнами крови, после попытки спасти жизнь какой-нибудь совсем юной роженице. Она привстает и поднимает голову, а муж, появившийся на пороге спальни, шепчет: «Мне нужно принять ванну, дорогая. Лягу спать в другой комнате, чтобы не тревожить тебя».
Персидский кот появился у французского окна, заставив их обоих вздрогнуть.
– А тебе что здесь понадобилось, Джесс? – Салли поднялась, чтобы впустить кота внутрь.
– У вас великолепный сад, – заметил Фред, глядя дальше в окно, которое Салли быстро закрыла, а затем плотнее укуталась в свой кардиган. – Нелегко, наверное, управляться с домом таких размеров одной?
– Да уж, мне повезло. Я могу себе позволить держать прислугу. Дочки все время уговаривают меня переехать, но я не могу. Пусть они считают, будто знают, как будет лучше для меня, но что хорошего может быть в моем переезде в другое место? Оказаться в полном одиночестве и забыть об Эдварде? Так я предам память о нем. – Она поставила чашку на стол. – Он ведь, знаете ли, здесь и умер.
– Не знал, простите. Для вас это, вероятно, очень тяжело. – Фред ждал, чтобы она продолжила, но Салли забылась в своих мыслях. – Он чем-то заболел?
– Нет. Все случилось иначе. Он утонул в нашем бассейне, расположенном в отдельно стоящей пристройке. Мы до сих пор не понимаем, как такое могло произойти, но он угодил под зимнее покрытие бассейна и оказался в ловушке. Вскрытие установило у него вывих плечевого сустава. Мы думаем, что сначала в бассейн упал Медок, а он пытался достать собаку и тоже свалился туда.
– Как ужасно! Вы были здесь в то время? – спросил Фред.
– Нет, отправилась по магазинам, готовясь к Рождеству. А потом у моей машины случился прокол колеса, так что я отсутствовала достаточно долго… – Голос Салли постепенно совсем затих, и она принялась искать место для рук у себя на коленях, но никак не находила. – А ведь мы купили самый прочный материал для покрытия бассейна, чтобы девочки случайно не угодили в него. Оно должно было удержать его, но он, когда падал, ударился головой и лишился сознания, постепенно сползая под воду.
– Страшная смерть. Дело расследовала полиция? – задал новый вопрос Фред, все еще пристально наблюдая за лицом Салли.
– Да, они сделали, что смогли. Но я постоянно повторяла им: что-то здесь не так, не так, как кажется на первый взгляд. Медок терпеть не мог ту пристройку с бассейном, боялся воды и ни за что сам не полез бы в нее. А Эдвард зачем-то разбил стекло двери, чтобы попасть внутрь – отпечатки его пальцев обнаружили на камне, которым он воспользовался. Но он же прекрасно знал, где лежит ключ. Так зачем же понадобилось разбивать стекло, чтобы попасть к собственному бассейну? Впрочем, я не виню полицейских за то, что не прислушались ко мне. После смерти мужа я была не в своем уме, пила сильные успокоительные несколько дней подряд. Не смогла даже присутствовать на оглашении результатов следствия. Знала, что они сделают заключение: смерть в результате несчастного случая. А что еще могло произойти? Ни у кого не было причин убивать Эдварда.
– Верно, – сказал Фред, разглядывая на стене фотографию доктора Джейкобсона, снятого вместе с дочками.
– Никогда не прощу себя за то, что меня не было в тот момент дома.
– Весьма сожалею, Салли, ваш муж всегда был очень добр к членам нашей семьи. Но судьбы людей порой действительно складываются очень несправедливо.
Салли утерла ладонью слезу, скатившуюся по щеке.
– Знаю, до какой степени это эгоистично с моей стороны, но ведь мы прожили вместе двадцать невероятно счастливых лет, и иногда, видя, как мои подруги ссорятся с мужьями, я хочу закричать: «Вы даже не представляете, насколько вам повезло, что у вас есть кто-то, на кого можно сердиться!»
Фред ждал продолжения, но ему стало грустно. Именно полное одиночество заставляло эту женщину изливать душу совершенно незнакомому человеку.
– Он ведь хотел поехать по магазинам вместе со мной, но я отказалась под каким-то благовидным предлогом. Ходить с ним за покупками было не слишком приятно – он подолгу задерживался у каждой полки. Если бы только я проявляла к нему больше терпения, Эдвард и сейчас сидел бы здесь с нами.
– Как говорит мой отец, каждый мужчина сам кузнец своего счастья, и несчастья тоже, – сказал Фред.
Салли подняла взгляд и улыбнулась, хотя в ее глазах еще стояли слезы.
– Извините, но вы ведь приехали не для того, чтобы выслушивать, как тяжело я страдаю по Эдварду. Могу я еще чем-то вам помочь?
– Да. Я надеялся, что вы сохранили какие-то бумаги или документы доктора Джейкобсона. Они могут содержать информацию о некоторых девушках, жизни которых он помог спасти в Святой Маргарите, и тогда я бы побеседовал с ними. Для моей диссертации, и это станет хорошей данью его памяти.
– О, я ни в чем не могу быть уверена, – ответила Салли, внезапно помрачнев. – Я так и не собралась с духом, чтобы как следует разобрать его архив. Хотела оставить все как есть.
