Кошка потеряла счет дням и не знала, сколько это продолжается. Но в конце концов она вывела Энну из деревни по Луговой тропинке на вершину Эддистонского холма:
– Чтобы ты почувствовала ветерок со стороны ферм.
Софи, машину-пикап, которая любила отпускать грязные шуточки, слушала кантри-энд-вестерн и заливала насчет техосмотра, Ворон накануне отправила обратно Войскам Запада с полным баком и новенькими свечами зажигания. Когда Кошка с Энной поднялись на холм, трикстер уже поджидала их там.
– Я прихватила сумку с подгузниками. – Она бросила сумку под ноги Энне. – Влажные салфетки там же.
– Богиня? – Слепая Энна повернулась к Кошке, почти верно угадав направление. – Кто это? Что происходит?
– У меня кое-что для тебя есть. – Кошка взяла у Ворон ребенка. – Это не замена твоей дочери. Никто и ничто не сможет ее заменить. Но это младенец, и ему требуется защита. – Она положила ребенка на руки Энне. – Всем нужна цель. Он может стать твоей целью.
Неожиданно почувствовав на руках ребенка, Энна издала отрывистый тоскливый звук, похожий на крик чайки.
– Чей?..
– Это сын твоей сестры, – объяснила Ворон. – Помнишь сестру, которая исчезла, когда ты была совсем еще девочкой? – (Это была выдумка от начала и до конца, и поэтому они обе согласились, что скажет все именно Ворон.) – Его родители погибли во время налета на вокзал Броселианда, так что ты его единственная родня. Позаботься о нем хорошенько. – Она двинулась прочь, но на ходу обернулась. – Его зовут Вилл. Вилл ле Фей.
Кошка выдернула серебряные булавки, размотала с головы вуаль, и черную извивающуюся змеей ткань понес вниз по склону легкий ветерок. Поблизости не было ни души, так что можно было больше не скрываться.
– Мы встречаемся во плоти последний раз. Но ты навсегда останешься в моих мыслях, уверена, что и я останусь в твоих. – Она поцеловала Энну в губы. – Да пребудет с тобою навечно умиротворение Богини.
– Но у меня есть еще вопросы!
– Загляни внутрь себя, – сказала Кошка, не обращая внимания на циничную улыбку, промелькнувшую на губах Ворон. – Все ответы, которые ты ищешь, – там.
Тихо и неспешно в воздухе появилась лестница, уводящая наверх во тьму.
Прямо под ногой возникла ступенька, и Кошка осторожно начала подниматься. Ворон уже опередила ее на дюжину шагов, в руках у нее был портфель, за которым они и явились так неимоверно давно. Оглянувшись, Кошка увидела Энну с малюткой Виллом на руках, Энна склонила голову и казалась отсюда маленькой-премаленькой. Ступеньки позади таяли с каждым шагом.
Ощущение было точно такое, будто карабкаешься в небо.
Никакая боль не длится вечно.
Тереза Авильская
В воздухе висели бессчетные микроскопические ледяные лезвия.
Кошка успела позабыть, как холодно у Саши, и вспомнила об этом, лишь сделав вдох, когда тысячи этих ледяных лезвий впились изнутри в легкие, так что она ахнула. Колдунья Кошку больше не пугала. С таким же успехом можно бояться высоковольтной линии: она ведь может убить. Но убить может что угодно. Например, побег остролиста, если выстрелить им из достаточно мощного огнестрельного оружия. А если разогнать этот побег до скорости света, получится удар почище взрыва водородной бомбы.
Но холод очень донимал.
Стуча зубами, Кошка наблюдала, как Саша с изяществом айсберга протягивает руку:
– Дай-ка я заберу свои сокровища.
Ворон почесала щеку:
– Ну да. Кстати, о сокровищах. Я тебя предупредила: ловлю на слове. Ты велела вернуть портфель. Вот тебе портфель. – Ворон выпустила порфель из рук, и он с тихим шлепком упал на пол. – Про то, что внутри, ты ни словом не обмолвилась.
Саша подняла портфель, перевернула, потрясла. Удостоверившись, что он пуст, она сжала кожу с такой силой, что та ломкими осколками рассыпалась по полу.
– Ты смеешь играть со мной в слова?
Ворон крутанула кистью и сунула в рот появившуюся в руке сигарету. Прищелкнула пальцами. В воздух поднялся дымный завиток.
– Я трикстер, забыла? У меня лицензия на мошенничество. Могу тебе факсом скан выслать, если хочешь.
Саша и Ворон мерились взглядами. Кошка подумала, что они друг другу ни капельки не уступают. Наблюдать за этой схваткой титанов было невероятно захватывающе, если бы только не донимал смертельный холод. Наконец Саша спросила:
– Какие непомерные требования ты выдвигаешь в обмен на возвращение моей законной собственности? Украденной, позволь напомнить, членами твоего семейства. Что, насколько мне известно, является достаточным законным основанием, чтобы объявить вендетту всему вашему убогому племени ютящихся в автоприцепах волшебнишек.
Кошка терла ладонями плечи. Это не особенно помогало, но когда она прекратила, стало так холодно, что пришлось возобновить усилия с удвоенной энергией.
– Мои условия на удивление разумны. Во-первых, никакой вендетты. И никаких действий, предпринятых в ответ на какие-либо действия, предпринятые мною во время поисков твоего волшебного котуля. Во-вторых, мой клиент получает право воспользоваться ключом и свистулькой, как и было указано в первоначальном договоре. Если эти предметы все еще будут в ее распоряжении после окончания квеста, она вышлет их по почте (ты предоставляешь конверт с обратным адресом и маркой). Если предметы потеряются, будут украдены или повреждены, соответствующие расходы ты принимаешь на себя. И опять же никаких ответных действий. Ах да, все прошлые и нынешние долги, которые могут быть у меня перед тобой, бессрочно аннулируются. Это само собой разумеется.
Ноги и кончик носа у Кошки онемели. В тщетных попытках хоть как-то согреться она уткнулась лицом в сгиб локтя и наступила одной ногой на другую, потом еще раз и еще.
Сашино лицо так побелело, что даже заискрилось. Висевшие в воздухе кристаллики льда образовали вокруг ее головы бледный нимб.
– Твой долг аннулирован. Но я восстанавливаю по десять процентов от него за каждый час, который проведу без своих безделушек.
– Договорились. Они лежат на верхней ступеньке лестницы, по которой ты нас отправила. Я отдала Кошке ключ и свистульку, остальное вывалила там. Технически это место расположено внутри твоего дома, так что предметы уже в твоем распоряжении, и никакие взыскания не применяются.
На долгое омертвелое мгновение Саша неподвижно застыла. А потом сказала:
– Ты хитрая штучка. Но ты вернешься. Такие, как ты, всегда возвращаются. Мой дом для вас будто казино. Ты не первая, кому удалось уйти отсюда в выигрыше, отнюдь. Но ни один из вас не способен остановиться, пока есть преимущество. Ты будешь возвращаться снова и снова, пока наконец удача тебе не изменит. Потому что в глубине души хочешь проиграть. Заслуживаешь проигрыша. На всем белом свете у тебя один дом – он здесь, и ты это знаешь. Когда наконец ты почувствуешь себя достаточно виноватой, чтобы это признать, мы будем ждать тебя – моя печь, мои ножи и я.
