Кошка издала громкий пренебрежительный и неприличный звук.
– Ну да, да, да, да. Ты у нас сама прозорливость. Ладно. Чýдно. Только вот есть одно обстоятельство. Если б не отчеты, которые я им отсылаю, о том, что ты якобы сейчас милях в пятистах на юг отсюда, здесь бы уже давно все кишмя кишело агентами. Ис для них очень важен, и не только из-за твоего брата. Этим городом просто одержимы все тузы из «Заговорщиков».
– Почему?
– Ладно, тут долгая история. Ис старше, чем ты можешь вообразить. Древний город. Еще доциклопский. До того как его разрушили и отстроили заново, он звался Испра. Большая столица целого королевства, которое растянулось на все побережье и занимало главенствующее положение в том краю, который позже стал Бретанью. Но и тот город тоже, в свою очередь, выстроили на руинах предыдущего – еще более древнего, под названием Гиспрана. Гиспрана была портовым городом, средоточием купеческой власти. А еще раньше там был демонический, населенный волшебниками центр силы под названием Ги-Параньон. Злое место. Все тогдашние цивилизации объединились, чтобы разрушить его, вылетели в процессе в трубу, и на тысячу лет наступили темные времена. Я раз прочла его историю, так потом пришлось пить неделю, чтобы вымарать из памяти кое-какие подробности. Но еще до того, как Ги-Параньон поддался скверне, это был город знаний и правосудия, его чтили по всей Старой Фейри. А назывался он…
– Гиперурания!
– Опа! Да ты никак на шаг меня опережаешь. Так ты обо всем знала?
– Нет, но слышала о «Гиперураниевском договоре». И знаю, что «Заговорщики» хотят его нарушить. Чтобы – как там выразился Барбос? – «низвергнуть всю Фейри в эпоху бесконечных войн». – Кошку передернуло. – Вот и все, что мне известно.
– Ну, так это еще не все. «Гиперураниевский договор» нельзя нарушить. Он подлежит исполнению всеми подписавшими сторонами, а также их наследниками и преемниками. Его можно пересмотреть и даже расторгнуть, но лишь на том же самом месте, где его первоначально подписали. В Гиперурании. Или, как ее теперь называют, в Исе. В присутствии представителей всех сторон. Вот только Ис нынче под водой. А драконы с водой дел не имеют. Огонь или воздух – пожалуйста. Земля – если уж придется. Но только не вода. Так что пока Ис на дне морском, договор останется в силе. Понимаешь?
– Ой.
– Это значит, что ты собираешься броситься прямиком в осиное гнездо из интриг и волшебства. – Еще никогда Кошка не видела Ворон такой серьезной. – Вот тебе и еще одна причина покончить с этим как можно скорее.
В номер вернулась Эсме в обнимку с насквозь промокшим бумажным пакетом. Как только она переступила порог, у пакета оторвалось дно, и по полу полетели шоколадки и банки «Доктор Пеппер». Кошка и Ворон ползали на коленях и собирали добро, а Эсме плюхнулась рядом, и вскоре все трое уже валялись друг на дружке и хохотали как сумасшедшие.
Так и прошел день. В конце концов Эсме устала, начала капризничать и кричать, что спать ни за что не пойдет.
– Ладно, а слабó так? – предложила Ворон. – Ложишься посреди кровати и смотришь в потолок. Только чур не елозить. Составь из трещин на потолке картинку. Потом я положу тебе на глаза ладонь и досчитаю до десяти. Посмотрим, сможешь ли ты после этого картинку вспомнить. Спорим, не сможешь?
– Конечно смогу, – сердито отозвалась Эсме.
– Докажи.
Эсме легла, и Ворон положила ладонь ей на глаза. Это походило на волшебный фокус: вот глаза открыты, на них ложится ладонь, а когда ее убирают, глаза уже закрыты. Через несколько мгновений девочка сладко посапывала.
– Ладушки, – сказала Ворон. – Если хотим выехать с утра пораньше, нужно кое-что спланировать.
Они разложили на комоде карту, и Ворон нарисовала на заливе Грез звездочку.
– Вот здесь, как мы думаем, Ис. Значит, ехать нужно сюда. Далековато. Сплошные проселки, но Джилл у меня полноприводная. – Ворон изобразила на побережье спиральку. – Вот ближайшая к городу точка. Туда и поедем. Мы с Эсме поставим палатку и подождем, пока ты не вытащишь братца. Эсме обожает жить в палатке, так что развлечется заодно.
– У нас есть все необходимое?
– Походную снарягу и кое-какую еду купим по пути. Тебе много не надо. Свистулька, чтобы вызвать транспорт. Ключ, чтобы не погибнуть. Серебряный серпик. Вот, собственно, и все.
– Серебряный – это я понимаю, серебро хорошо действует против волшебства. Но серп – зачем мне серп?
Когда Ворон ей объяснила, Кошка громко расхохоталась.
Когда Эсме проснулась в более благожелательном расположении духа, ее засадили мастерить картинки из клея и макарон, а Кошка с Ворон заказали пиццу. Потом девчонка залипла в телевизор, и Ворон сказала:
– Что-то засиделась я дома.
– День-то был долгий.
Ворон, сидя на полу, подбросила ключи от машины, а поймала их, уже стоя на ногах.
– Мы с тобой идем в поход по кабакам. Вперед. Я уже сто лет никого не растлевала – боюсь, заржавею совсем.
– А с Эсме как же?
– Эсме уже миллион лет. Одну ночь сможет сама за собой присмотреть. Эй, Эсме, что, если мы тебя оставим одну на весь вечер и разрешим есть и пить все, что найдешь в мини-холодильнике, только не алкогольное, смотреть телик и не ложиться допоздна? Что скажешь?
– Думаю, – торжественно ответила Эсме, – я скажу: «Да, будьте так любезны».
Первый кабак назывался «Джинн с тоником». Кошка и Ворон, словно в пику, заказали себе по мохито. В пустом баре торчал одинокий рыжий гном. Он пил так медленно и с таким унылым видом, что было совершенно очевидно: со своей жизнью ему больше делать нечего.
– А когда начнет становиться весело? – поинтересовалась Кошка.
– Вечер только начался, – отозвалась Ворон. – Еще пара-тройка кабаков – вольем в тебя выпивки побольше, твои планки сами собою сползут, и тебе начнет нравиться.
– Охо-хо.
Второй бар назывался «Логово Калки»
[128]. Там они переключились на пина-коладу и поболтали с парочкой коммивояжеров, которые торговали грезами. Выяснилось, что с этим бизнесом связано много всего такого, о чем обычные потребители и не подозревают. Такого, о чем Кошка, как оказалось, предпочла бы не знать. Коммивояжеры заплатили за их коктейли, Кошка с Ворон отправились в дамскую комнату и не вернулись оттуда.
Потом было «Гнездышко Мары»
[129], куда пускали только женщин. Кентаврица за стойкой бесплатно смешала Кошке «кловер-клаб».
– Как так вышло, что я тут единственный мужик? – спросила Ворон.
