Предисловие
Внучка основателя династии Тюдоров Генриха VII, дочь Генриха VIII от Анны Болейн, Елизавета родилась в Гринвичском дворце немногим спустя три часа пополудни в воскресенье 7 сентября 1533 года. На английский престол она взошла последней из детей Генриха. Пережив в годы правления Марии Тюдор (своей сестры по отцу) ряд тяжелых, а порой и страшных испытаний, Елизавета утром четверга 17 ноября 1558 года была провозглашена королевой Англии. Двадцати пяти лет от роду ее помазали и короновали в Вестминстерском дворце, и на сорок четыре года она заняла английский престол, что представляется значительным достижением (никто из ее предшественников, кроме Эдуарда III, не правил Англией дольше).
До недавнего времени биографы уделяли внимание первым четырем десятилетиям жизни Елизаветы, начиная с пятого интерес исследователей постепенно иссякал. В отношении мирного времени, до нашествия испанской Армады, консенсус сложился, а последующие военные годы обычно описываются вскользь или же с опорой на монументальный труд Уильяма Кэмдена «Анналы» (Annales)
[3], известный нам теперь под названием «История Елизаветы». Оконченный на латыни в 1617 году и издававшийся двумя неравными частями в 1615 и 1625 годах, этот труд можно считать своего рода архивом, однако надежной опорой его не назовешь.
Так, например, хотя Кэмден и утверждает, что описывает историю беспристрастно, на основе архивных данных, стоит лишь сличить приводимые им цитаты с их оригиналом, как выяснится, что он постоянно подправляет их для подтверждения собственных мыслей. С его легкой руки в историографии получили прописку известные легенды, полные почтительной ностальгии по ушедшей королеве. Желая уберечь Елизавету от возможной критики потомков, Кэмден сглаживает такие особенности ее характера, как тщеславие и эмоциональная неустойчивость. Легко заметить, насколько бегло он освещает вопросы, взрывоопасные в политическом отношении. В частности, вопрос о престолонаследии, а именно дело Марии Стюарт, королевы Шотландии, которую по воле Елизаветы казнили. Кэмдену, очевидно, очень не хотелось снискать немилость нового короля Англии, Якова I, сына Марии Стюарт, который при своей праздности отличался наблюдательностью. В то время, когда дописывались первые наброски «Анналов», Яков повелел перезахоронить мать в Вестминстерском аббатстве и возвести над могилой роскошное мраморное надгробие. Но с неменьшим тщанием историк бережет и память своего бывшего благодетеля, сэра Уильяма Сесила, верой и правдой (пусть и на свой манер) служившего Елизавете с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать лет
[4]. Сесил, возведенный в 1561 году в звание барона Бёрли, а годом позже ставший лорд-казначеем Англии, был заклятым врагом Марии Стюарт, а потому и Кэмден не спешил приоткрывать завесу над arcana imperii (то есть государственными тайнами), по выражению древнеримского историка Тацита
[5].
Что еще хуже, взявшийся за перевод «Анналов» на английский инженер-артиллерист и математик Роберт Нортон, в год кончины Елизаветы едва достигший совершеннолетия, — ничтоже сумняшеся подверг текст множественным искажениям. Однако перевод этот снискал популярность у читателей, и в наши дни именно он наиболее известен. В период с 1630 по 1635 год, когда противники монархии впервые стали всерьез оспаривать право короля Карла I на верховную власть, Нортон делал многочисленные приписки во всех трех последовательно выходивших англоязычных изданиях Кэмдена, в работе над которыми он принимал участие. Переводчик почти не скрывает намерения воспользоваться личностью Елизаветы как дубиной, чтобы охаживать ею наследников Стюартов. Он присочиняет новые легенды, в основном о якобы имевших место случаях спонтанного излияния народной любви и преданности «доброй королеве Бесс»: верные подданные ее, читаешь, «всякий раз, как ни появлялась королева, стремились к ней, толпясь, дабы благословиться лицезрением славного лика ее»
[6].
Когда в 1837 году на престол вступает королева Виктория, оказывается, что елизаветинские биографы той эпохи апокрифический материал заучили твердо. В их работах королева предстает в слепяще лестном свете. Так, Елизавета якобы стремилась примирить разделенный религиозным расколом народ, что ознаменовалось принятием соответствующих законов в 1559 году, встреченных повсеместным одобрением (такую картину рисовали биографы-викторианцы). Огневласая, горячего нрава героиня, определившая судьбу Англии, она единолично предпринимала смелые шаги, на которые не отваживались ее советники. Правительница, при которой искусство Англии пережило небывалый расцвет, сама стала олицетворением культуры своей эпохи и предпочла прожить жизнь «королевы-девственницы», быть «обручницей своего царства» (как говаривали елизаветинские пропагандисты). Тем самым она презрела личное ради благополучия народа, который так любила.
Воззрения викторианцев без стеснения перенял уже в XX веке сэр Джон Нил. Он вполне сознательно ставил своей целью писать историю жизни Елизаветы так, чтобы она заслужила внимание публики. В результате в 1934 году выходит и становится классической работа «Королева Елизавета», оказавшая большое влияние на последующих исследователей. В англоговорящих странах она разошлась миллионными тиражами — ею зачитывалось не одно поколение. Изображенная Нилом Елизавета всемогуща, всевидяща, всемерно благородна. Общение с подданными давалось ей легко и непринужденно — автор как будто не замечает, что Елизавета, будучи правителем-женщиной, должна была столкнуться с рядом трудностей. Так и была явлена публике королева, которую мы знаем по «Коронационному портрету» из Национальной портретной галереи в Лондоне. Анализ по годичным кольцам показывает, что полотно начало создаваться уже после смерти королевы, есть данные, что и лицо списывали не с нее, но эти неудобные соображения с легкостью игнорируются исследователями, готовыми тиражировать старые легенды.
Схожее прочтение истории навязывают нам и многочисленные кинематографические оды Елизавете, например «Пламя над островом» (Fire Over England; 1937) с Флорой Робсон в главной роли или сериал 1970-х годов «Елизавета: Королева английская» (Elizabeth R; 1971), в котором главную роль исполнила Гленда Джексон. Там в мирные годы правительница смогла уберечь свой народ от Религиозных войн, опустошивших целые регионы Франции, а после и Нидерландов. Когда же война дошла наконец и до английских берегов, Елизавета преобразилась в королеву-воительницу: она одержала верх над своей кузиной, католичкой Марией Стюарт
[7], королем Испании Филиппом II и папой римским, взяв под контроль и поведя в бой войска, Англиканскую церковь и самое себя. Храбрые, патриотично настроенные мореплаватели сэр Фрэнсис Дрейк и сэр Уолтер Рэли и мечтать не могли бы о превращении родины в империю с заморскими владениями, если бы не Елизавета, первый в истории Англии воистину мудрый и дальновидный правитель.
