Сильно рискуя, Кэри сообщил королеве, что Эссекс не хочет уезжать из Франции, не закончив миссию, потому что уверен, что в этом случае будет уличен в трусости и малодушии. И тогда законы чести вынудят его навсегда удалиться от военных и государственных дел и покинуть двор Ее Величества. «Он мне уже говорил, что собирается однажды удалиться от всех дел в какое-нибудь захолустье», — закончил Кэри.
Такой эмоциональный шантаж Елизавету не пронял. Жестом она приказала Кэри удалиться, однако в полдень вновь послала за ним
[633]. За это время она внимательно перечитала письмо Эссекса, посоветовалась с Бёрли, сообщившим, что Бирон собирается немедленно идти на Руан
[634] (эту информацию подтверждал и Антон). Генрих же, по общему признанию, продолжал искать отговорки. Однако, даже несмотря на это, королева вняла увещеваниям и взялась за новое письмо Эссексу. Она писала, что, учитывая триумф в Гурне, а также ввиду перспективы скорого и успешного наступления на Руан она повелевает графу остаться во Франции еще на месяц при условии, что все расходы возьмет на себя Генрих IV. Она отметила, что перемена решения объясняется исключительно военными соображениями, а не желанием угодить ему или тем паче королю Франции. И никаких рискованных или поспешных маневров! Смиряя Эссекса, королева продолжала беспокоиться о его судьбе
[635].
Затянувшаяся черная комедия продолжалась. Кэри спешил обратно во Францию с письмами, отменяющими срочное возвращение Эссекса. В Дьеппе он высадился немногим ранее полуночи 8 октября, но всего за пару часов до этого граф взошел на борт небольшой плоскодонной гребной лодки, подчиняясь королевскому приказу и направляясь в Англию. Высадившись в городке Рай в Сассексе, он побоялся сразу ехать к Елизавете и сначала послал слугу с вестями о своем возвращении. Слуга получил от королевы полный разнос. Затем Эссекс написал ей: «Я вижу, что Ее Величество полна решимости уничтожить меня. Что же, я подчиняюсь Ее воле». И прибавил театральным тоном: «Ко всем, кто видел мой отъезд из Франции, я взываю и спрашиваю, чем заслужил я подобного рода прием?»
[636]
Как некогда и его отчима Лестера, вернувшегося из Нидерландов, королева приняла Эссекса холодно. Однако совсем скоро она помирилась со своим беспутным фаворитом. После нескольких дней веселья и пиршеств Роберт Деверё вернулся в Дьепп, а затем воссоединился со своей армией. Однако он обнаружил, что боевой дух его войска совсем ослаб, к тому же солдат поразили болезни. К малярии, пришедшей с болотистых окраин Гурне, присоединилась дизентерия и бубонная чума. В итоге полегла половина всего войска
[637]. Впрочем, были и хорошие новости: Бирон захватывал один за другим небольшие города вокруг Руана, также поговаривали, что Генрих IV закончил наконец бездельничать в Седане в Арденнах и собирается двигаться на запад. Особенно радостной была весть о том, что французский король выделил 5000 крон (1,6 млн фунтов в пересчете на современные деньги) на содержание английских солдат
[638]. Ведь после того, как закончились деньги королевы, Эссексу приходилось платить солдатам из собственного кармана, а значит, его и без того немалые долги еще приумножались
[639].
Желая возместить убытки, Эссекс просит у Бёрли еще людей и средств
[640]. Через несколько дней он посылает в Ричмонд сэра Роджера Уильямса для представления своих планов королеве
[641]. К изумлению Уильямса, Елизавета согласилась выслать еще тысячу солдат из вспомогательного войска в Нидерландах и еще четыреста пятьдесят из Англии. Королева была готова платить им жалованье в течение месяца. После краткого возвращения Эссекса она вновь уверовала в него, а перспектива успешной осады Руана смягчила ее пыл и приостановила поток оскорблений
[642].
Однако осада оказалась долгой и затяжной — город не сдавался. Расположенный на пологом склоне на правом берегу делающей резкий изгиб быстроводной Сены, старый административный и судебный центр Нормандии был надежно защищен крепостным валом, глубокими рвами и внушительными башнями. Единственный въезд в город преграждали хорошо укрепленные ворота. Население же Руана насчитывало 75 000 человек (для сравнения, в Лондоне тогда проживало 186 000), многие из которых жили в фахверковых домах
[643]. С 1589 года город служил неприступной цитаделью Католической лиги, к тому же недавно был восстановлен форт на близлежащем холме Сен-Катрин. Командовал обороной Андре де Бранкас, сеньор де Виллар, чей гарнизон насчитывал 6000 бойцов, имевших в своем распоряжении сорок пушек и более чем достаточное количество ядер.
Эссекс и Бирон решили начать осаду в ночь с 28 на 29 октября, под покровом темноты совершив набеги на близлежащие деревни. Бирон немного запоздал, и его войска попали под обстрел, однако к концу дня люди Эссекса благополучно расположились на холме Мон-о-Малад, к северо-западу от города, рядом с бывшим приютом для прокаженных, служившим на тот момент местом проведения ежегодной сентябрьской ярмарки
[644]. Чересчур замысловатый план соорудить плавучую платформу для артиллерии с целью обстрела города с самой уязвимой стороны — со стороны реки — провалился, и солдаты Эссекса взялись за копание траншей у подножия Мон-о-Малад, откуда просматривалась дорога к городским воротам Кошуа
[645]. С этой позиции удобно было бы обстреливать из мушкетов неприятеля, отважившегося на вылазку из города
[646].
