Аллод может быть обращен собственником в феод
[42]; феод уже нельзя сделать аллодом. Поэтому аллоды встречаются все реже и реже. Наконец, в XIII в., особенно на севере Франции, они становятся так редки, что на аллод смотрят как на исключительный и неправдоподобный вид владения. Его называют иногда franc alleu (свободный аллод), и говорят, что он никому ничем не повинен и зависит только от Бога
[43]; но в его существование верят только тогда, когда представляют формальные доказательства, потому что каждый уверен, что всякая земля есть или феод, или держание: «Nulle terre sans seigneur» (Нет земли без сеньора). Английские юристы говорят, что существует только один собственник — король.
На юге Франции осталось гораздо больше аллодов. Когда в 1273 г. английский король производил перепись своего Гиенского герцогства, многие дворяне заявили, что ничем никому не повинны или даже что не обязаны отвечать на вопросы герцога.
Право наследования. Земля передается по двум противоположным системам наследования. По древней системе, общей для римского права и германских обычаев, собственность делится поровну между детьми без различия пола. Это правило продолжает применяться к аллодам, как дворянским, так и недворянским, и распространяется на все недворянские земли (обремененные повинностями, которые наследник — кто бы он ни был, — может нести); различают только — в том случае, когда нет детей, — наследственную землю, она, как достояние фамилии, должна вернуться к линии, от которой происходит, и благоприобретенную, ею собственник может распоряжаться по своему произволу. Таково обычное право.
Напротив, в наследовании феодов право наследников идет вразрез с правом сеньора. По строгой логике феод должен быть неделим и находиться во владении наследника, способного к службе: он переходит целиком к старшему и всегда к мужчине; право старшинства и исключение женщин — отличительные черты феодального права. Но принцип — более или менее, смотря в какой стране, — отступил перед всеобщим обычаем: младшие были допущены к дележу со старшим (это называется parage), дочери — к наследованию в случае отсутствия сыновей. Только старший получал более крупную часть и мужчины имели преимущество перед женщинами — наследницами одинаковой с ним степени.
Войны и турниры. Каждый дворянин — воин. Если он не связан специальным договором, то имеет право воевать, с кем хочет. Поэтому в клятвах верности обе стороны обязуются уважать «жизнь и члены» друг друга. Война (которую мы неточно называем «частной войной») есть общее право. Редко когда считают долгом, прежде чем начать войну, формально объявить ее.
Войну объявляют, посылая своему врагу какой-нибудь символ, обычно перчатку: это знак того, что узы верности порваны (defi). Иногда довольствуются угрозой или даже прямо начинают неприятельские действия. В войну вовлекаются, в силу закона, фамилии обоих противников, так как родственники обязаны помогать друг другу до седьмого колена. В XIII в. Бомануар задается вопросом, возможна ли война между двумя братьями; нет, отвечает он, — если они братья по отцу и по матери, потому что оба они принадлежат к одному и тому же роду; да — если они имеют лишь одного общего родителя, потому что тогда за каждого будет стоять его семья. Те, у кого есть вассалы, сзывают их на службу, и война начинается.
Феодальные войны чрезвычайно однообразны
[44]. Конные воины делают набеги на поместья врага, угоняют стада, срубают деревья, жгут хлеб на поле, поджигают деревни, насильничают над крестьянами и иногда избивают их. Цель войны — овладеть замками и захватить самих противников, и этого стараются достигнуть или хитростью, или правильными действиями — сражениями и осадой. Для осады употребляют древние машины, усовершенствованные на Востоке
[45]. Сражение есть стычка двух масс рыцарей, бросающихся друг на друга крупной рысью; стараются главным образом выбить противника из седла и повалить его на землю; оруженосец, стоящий позади воина, подбегает, чтобы схватить сброшенного с коня противника и овладеть его лошадью. Пленников лишают оружия и увозят, обычно привязанными к лошади. Победитель держит их в своем замке, часто скованными или даже запертыми в подземной тюрьме, пока они не выкупят себя за условленную сумму (rançon). Точно так же выкупали и замки.
Война была развлечением и доходным занятием. Опасность была не так велика, как кажется. Ордерик Виталий, рассказывая о Бремульском сражении (1119), прибавляет: «Я слышал, что из 900 сражавшихся рыцарей были убиты только трое; действительно, они были с головы до ног закованы в железо и… щадили друг друга, старались не столько убивать, сколько забирать в плен».
За недостатком войн рыцари устраивали турниры. Они выстраивались на гладком месте двумя отрядами и вступали — иногда с обыкновенным оружием — в сражение, столь же опасное, как и настоящие битвы: на турнире в Нейссе (близ Кельна) в 1240 г. пали 60 рыцарей. На турнирах также брали противников в плен и заставляли их выкупать себя.
Выкупы представляли настолько доходное дело, что рыцари и даже сеньоры простирали свои интересы за пределы военного класса, — на купцов, горожан, даже духовных лиц. Они захватывали их на дорогах, сажали в тюрьму и мучили их, чтобы получить выкуп. Немцы называли этих авантюристов Raubritter (рыцари-разбойники).
Божий мир и Божье перемирие; королевский мир. Этот военный режим нравился только рыцарям; на остальном населении он отзывался очень тяжело. А так как война была общим правом, то, чтобы прекратить ее, нужен был специальный акт — мир, и, чтобы водворить мир, необходима была власть, которая могла бы заставить уважать его.
В конце X в. церковь сделала попытку водворить мир, отбирая у рыцарей обязательство прекратить войну. Попытка началась на юге Франции рядом провинциальных соборов. Сначала имелось в виду только покровительство беззащитным людям — крестьянам, монахам, церковнослужителям: кто нападал на них, подлежал отлучению от церкви. Это был Божий мир.
Собор в Тулузе (1041) пошел дальше. Он постановил, что все войны должны прекращаться на время праздников и воскресенья, на Филипповский и Великий пост и на вторую половину каждой недели. Это было Божье перемирие. Оно было утверждено и распространено на все христианские страны Клермонским собором (1095), на котором был объявлен Первый крестовый поход. Соблюдение этого перемирия обеспечило бы 240 дней мира в году. Однако данными о том, что оно соблюдалось в точности, мы не располагаем.
Чтобы привести в исполнение постановления соборов, в XI в. для каждой епархии (по крайней мере в одной части Франции), учредили общество мира под управлением епископа. Оно имело свою казну, свой суд и даже свою «армию мира», состоявшую главным образом из прихожан, организованных в виде милиций и предводимых священниками. Несмотря на то что ученые много занимались изучением всех этих учреждений, мы в конце XII в. только с большим трудом можем отыскать некоторые их следы.
