По той же причине, по которой крепостной не может завещать своего держания при смерти, он при жизни не может продавать или отчуждать его без особого разрешения своего господина.
Более характерна другая черта первоначального рабства, сохранившаяся в течение долгого времени. Крепостной, водворенный в поместье, не мог быть оторван от него своим господином; но и сам он, в свою очередь, не имел права покидать поместье, чтобы поселиться где-нибудь на стороне
[10]. Уходя без разрешения, он причинял убыток господину, так как лишал его своих услуг; господин имел право преследовать беглеца и заставить его вернуться: это было право преследования.
Мы узнаем, что сеньоры принимают меры против этих побегов, вступая в соглашение с соседними владельцами и взаимно обязываясь возвращать друг другу своих беглых крепостных. Другие производят целые следствия, чтобы разыскать крепостных, которые стараются ускользнуть от них, либо скрывая свое звание, либо поселяясь на землях других сеньоров, либо вступая в духовное звание. Граф Фландрский, Карл, был убит в 1127 г. за то, что произвел следствие, при котором была скомпрометирована одна знатная фамилия, происшедшая от крепостного.
Эго жестокое право преследования вскоре смягчается. Во Франции уже в XII столетии господствует обычай, по которому крепостной может уйти и поселиться на стороне, обычно при двух условиях: он должен торжественно предупредить об этом своего господина (отречься от него) и должен отказаться от всего имущества, которым владел в его поместьях.
Под разными названиями крепостное право существовало во всей Европе
[11]. По-видимому, крепостные составляли главную массу сельского населения со времен Карла Великого, и их потомки рождались крепостными. Само держание в конце концов усвоило все черты их крепостного положения и передавало последнее всякому, кто становился держателем; живя на крепостном держании, свободный человек обращался в крепостного
[12]; юристы называли это вещественным рабством.
Отпущение на волю. С другой стороны, и крепостной мог сделаться свободным человеком. Подобно античному рабу, он мог быть лично освобожден своим господином посредством символического обряда или письменного акта (хартии), в течение Средних веков господствовала исключительно вторая форма. Но отпущение на волю отдельных лиц становится все более и более редким: почти всегда господин освобождал сразу всех крепостных поместья, одним актом изменяя положение целой деревни или целого округа.
Понятно, что он поступал таким образом вовсе не из великодушия. Крепостные покупали свою свободу, сначала платили известную сумму, особенно в XII в., когда деньги стали не так редки, позже обязывались на вечные времена за себя и за своих потомков платить специальные повинности, которые напоминали бы об их прежнем положении.
Взамен этого господин отказывался от своего права взыскивать с них собственно рабские повинности, особенно main morte. Часто он также отказывался от произвольных обложений и обязывался впредь взимать только определенные повинности, но это не было непременным последствием освобождения. Положение вольноотпущенных зависело исключительно от условий, заключенных ими с собственником и точно обозначенных в письменном контракте (хартии). Во всяком случае, они оставались держателями поместья. А так как единственным различием между держателем-крепостным и свободным держателем была разница в величине повинностей, то их положение изменялось вовсе не так сильно, как можно было бы думать, судя по высокопарным выражениям некоторых хартий, превозносящих благотворное действие свободы. Иногда крепостные отказывались платить за это благо ту цену, которую требовали за него, и сам господин заставлял их покупать его.
Свободные крестьяне. В крупных поместьях, наряду с крепостными, искони жили и свободные люди; во времена империи это были так называемые колоны, позднее — также германские литы. Чтобы обозначить обитателей поместья, хартии говорили: «Как свободные, так и крепостные».
Свободные, в противоположность крепостным, не были ничем обязаны господину; они зависели от него только как от собственника, потому что жили на его земле. Это были вечные фермеры или арендаторы. Их держание было отрезком большого поместья, который они обрабатывали при условии уплаты определенного тягла, сходного с нашей арендной платой, или известной части сбора, подобно нашим фермерам. В противоположность фермеру или арендатору, их положение было утверждено навсегда: собственник не мог ни отнять у них землю, ни увеличить их повинности. При условии уплаты исконной дани они могли свободно распоряжаться своим держанием, завещать его по своей воле, отчуждать и даже (по крайней мере, во Франции) делить на части.
Находившиеся в наиболее благоприятных условиях платили только определенную годовую сумму, ценз, или цензив (оброк), размер которой был установлен в незапамятные времена и, вследствие обесценивания денег, сделался очень незначительным. Большая часть несла различные повинности, иногда изменявшиеся, иногда даже произвольные, но сделавшиеся правильными в силу обычая. Часто сеньор за наличные деньги соглашался заключать «наемный» договор, освящавшийся хартией, по которому каждая повинность ограничивалась известной цифрой или определенной пропорцией. Держатели обращались в «нанимателей». Возможно, что в XIII в. еще оставались свободные держатели, подверженные произвольным оброку и барщине, но их было, без сомнения, очень немного.
Многочисленные в некоторых провинциях гости также были свободными людьми; их название указывает на происхождение от чужеземцев, допущенных в поместье, вероятно, для того, чтобы распахивать еще не обработанные земли.
Нормандские bordiers, английские cottagers, германские kossath были мелкие держатели, жившие в хижинах, лишенные крупного скота и платившие за свое держание более барщинами, нежели податями.
Количественное отношение различных классов крестьян колебалось по странам и временам. Вначале преобладали, по-видимому, крепостные, по крайней мере на севере. Но их число постоянно уменьшалось. Крепостной класс был остатком античного рабства и германского крепостного состояния, прикрепленным к земле землей же; но он перестал пополняться, потому что людей более не обращали в рабство. Каждая освободительная хартия, выданная рабскому селению, сокращала территорию господства крепостного права, и затем эта территория уже более не увеличивалась, потому что свободная земля никогда не становилась опять рабской. В наиболее цивилизованных странах (в Италии, южной Франции, Нормандии) с более быстрым процессом развития крепостное право прекратило свое существование в XII столетии; там оставались только свободные крестьяне.
