Особенным ожесточением отличалась война в Италии. Здесь соседние города, стоя один — за гвельфов, другой — за гибеллинов, нападают друг на друга, грабят и убивают с той неукротимой ненавистью, которую воспитали в них целые века зависти и соперничества. На севере побочный сын Фридриха II — Энцио и зять Фридриха, Эццелино Романо — стараются утопить гвельфскую лигу в крови; другой побочный сын императора Фридрих Антиохийский действует против нее в Тоскане. В 1247 г., в ту самую минуту, когда Фридрих хочет двинуться к Лиону, чтобы овладеть папой, Парма изменяет гибеллинам. Фридрих блокирует ее и, взбешенный ее сопротивлением, твердо решившись не выпускать ее из рук, основывает напротив Пармы новый город Витторию. В феврале 1248 г. жители Пармы, сделав смелую вылазку, нападают на Витторию, поджигают ее и овладевают казной Фридриха, его короной и гаремом. В числе убитых был и верный слуга императора, Фаддей Суэсский. В своем любимом Сицилийском королевстве Фридрих со свирепой энергией преследует легатов и монахов, которые по поручению папы волнуют население и подготавливают восстание против императора. Он игнорирует здесь Иннокентия IV, принуждая духовенство справлять богослужение вопреки интердикту. Именно к этому времени относятся те неясные фразы и письма, которые заставляют предполагать, что он мечтал о роли главы преобразованной церкви. Доведенный до бешенства и отчаяния, он заподозривает в измене своего ближайшего советника Петра Винейского, которому он слепо доверял, который был его правой рукой в политических делах и которого придворные, перешептываясь, называли апостолом мессии-императора. Он был обвинен в том, что дал папе подкупить себя и пытался отравить императора, хотя еще и теперь невозможно установить, действительно ли он был виновен. Ему выкололи глаза и, чтобы избежать новых мучений, он разбил себе голову. Данте, который, тем не менее, поместил его в ад, не мог поверить измене того, кто, по его выражению, «владел обоими ключами к сердцу Фридриха». «Клянусь, — говорит у него Петр Винейский, — что я никогда не изменял моему господину, столь достойному уважения. И если кто-нибудь из вас вернется на землю, пусть он восстановит мою память, поверженную в прах его ударом». Любимый сын императора, красавец Энцио, был разбит и взят в плен болонцами при Фоссальте (май 1249 г.); только смерть, постигшая его в 1272 г., положила конец тому заточению. Не падая духом, Фридрих из Южной Италии снова пошел в Ломбардию, но 13 декабря 1250 г. скончался в замке Фиорентино близ Лючеры. «Так кончил жизнь, — говорит Матвей Парижский, — величайший из земных государей, изумивший и взволновавший мир; перед смертью с него было снято отлучение; на него надели мантию одного цистерцианского монаха, и умер он, как передают, в сокрушении и раскаянии». Напротив, папский биограф изображает его в последние минуты скрежещущим зубами и испускающим вопли. Но спокойствие, с которым он делал распоряжения о своем наследстве, опровергает эту клевету.
Последние Гогенштауфены. Тяжелая задача выпала на долю его преемника Конрада IV. Он опирался в Италии на побочного сына Фридриха II Манфреда — наместника своего отца в южной части полуострова. Когда Иннокентий IV покинул, наконец, Лион и с триумфом проехал по Ломбардии, Конрад отправился в Италию и, соединившись с Манфредом, взял и разрушил возмутившийся Неаполь. Но вскоре между обоими братьями начались разногласия, и это спасло папу; а в мае 1254 г. Конрад умер, всего 26 лет от роду. В том же году умер и Иннокентий IV в Неаполе, в который вступил незадолго перед тем, заключив договор с Манфредом. Во время правления папы Александра IV (1254–1261), человека добродушного и малопригодного для борьбы, Манфред господствовал в Италии: он возложил на себя королевскую корону в Палермо и привлек на свою сторону в Северной Италии Венецию, Геную и гибеллинские города Ломбардии, Романьи и Тосканы. Приобретя, кроме того, большую популярность благодаря своему административному таланту, он, казалось, мог уже рассчитывать на победу, когда в 1261 г. на папский престол вступил Урбан IV. Француз по происхождению, он обратился за помощью к французскому государю — мрачному и суровому Карлу Анжуйскому, брату Людовика Святого. Карл собрал войско из провансальцев, брабантцев и итальянских гвельфов. Несмотря на храбрость своих швабов, ломбардских и тосканских гибеллинов и сарацин, Манфред был разбит и убит на равнине Гранделла близ Беневента (26 февраля 1266 г.). Сын Конрада IV пятнадцатилетний Конрадин, которого итальянцы называли Коррадино, решил отомстить за дядю. В сопровождении своего друга Фридриха Австрийского он отправился в Италию. В Пизе ему был оказан великолепный прием; в Риме сенатор Энрико Кастильский приветствовал его, как императора. Но 23 августа 1268 г. он был разбит французскими рыцарями при Тальякоццо. Во время своего бегства через Римскую область он был захвачен одним из Франджипани, изменившим делу гибеллинов. Выданный Карлу Анжуйскому, Конрадин был обезглавлен вместе с Фридрихом Австрийским. В Италии его оплакивали гораздо больше, чем в Германии. Благодаря геройской смерти Манфреда и молодого Конрадина дом Гогенштауфенов, по крайней мере, пал со славой.
Германия и Италия после борьбы
Упадок императорской власти. Ослабление папской власти. Анархия в Германии. Анархия в Италии. Легенда о Фридрихе II. Каково было положение империи, папства и городов по окончании этой долгой борьбы между наследниками цезарей и наследниками св. Петра, между королевской властью и городами, между Германией и Италией.
Упадок императорской власти. Империя умерла. Мечта о всемирном господстве, опьянявшая самые крепкие головы — Оттона Великого, Фридриха I, — еще продолжает жить в больном воображении немногих людей, но уже никому не придет на ум жертвовать ради нее собой.
После смерти антиимператора Вильгельма Голландского (1256) две партии продали императорскую корону, одна — графу Ричарду Корнуэльскому, брату английского короля, другая — королю Кастилии Альфонсу Мудрому; последний никогда и не приезжал в Германию, а Ричард лишь на минуту показался в ней. Когда кончается великое междуцарствие, политическая система Средних веков оказывается преображенной. Если императоры для успокоения своей совести и заявляют еще притязания на всемирное владычество, то на практике они остерегаются истощать свои силы на их осуществление. Они боятся Италии, где потеряли свое могущество столь многие из их предшественников, где столько немецких армий погибло от меча и лихорадки. Они избегают вмешиваться в ожесточенную борьбу гибеллинских и гвельфских партий. «Рим — логовище льва, — сказал Рудольф Габсбургский, — все следы указывают на то, что в него входят, но я не вижу следов, которые показывали бы, что из него и выходят». Редко кто решится перейти Альпы.
Ослабление папской власти. Папство, формально одержавшее верх, оказывается, однако, значительно ослабленным; уже близится время его испытаний и упадка. Папские выборы встречают большие затруднения: малочисленные и честолюбивые избиратели, подчиняющиеся иноземным влияниям, часто не могут прийти к соглашению. Во второй половине XIII столетия папский престол остается вакантным в течение целых месяцев, иногда — годов; христианское общество привыкает обходиться без папы, как оно обходится без императора. Даже в своей столице — в Риме — папы встречают постоянную оппозицию со стороны своевольной римской коммуны; беспрестанно приходится им бежать из него, скитаться из города в город. В 1253 г., когда Иннокентий IV, проведя шесть лет в Лионе, все еще не решался вернуться в Рим, глава общины сенатор Бранкалеоне ди Андало, союзник Манфреда, от имени римского народа потребовал, чтобы он вернулся; папа «дрожа» возвратился в Рим, но вскоре опять покинул его и поселился в Ананьи. Немного лет спустя Рим является средоточием союза, направленного против папы и Карла Анжуйского и дружественного Конрадину; мы видели, что последний встретил там блестящий прием. Затем в Риме властвует Карл Анжуйский, имевший титул сенатора. Таким образом, папы, лишившись своей столицы, становятся чужды ей. Александр IV (1254–1261) ни разу не показывается в ней. Климент IV (1265–1268) делает своей резиденцией Перуджу. Тот же муниципальный дух развивается и во многих других городах области св. Петра: они или враждебны папе, или заключают с ним договоры, как держава с державой. В конце концов папство, лишившись всех своих владений, должно терпеть всю горечь изгнания, все унижения «вавилонского плена».
