3) крестоносцы Северной Франции под предводительством брата французского короля, графа Гуго Вермандуа, герцога Нормандского Роберта, графов Шартрского и Фландрского прошли Италию до Брундизия и далее направились тем же путем, что и Раймонд.
Эти полчища не представляли собой настоящих армий; каждый крестоносец совершал поход на собственный страх, не будучи никому обязан повиновением. Они естественно сгруппировались вокруг наиболее известных сеньоров, но не обязывались слушаться их приказаний и по произволу переходили от одного к другому. Папский легат Адемар не был полководцем и мог иметь лишь нравственное влияние.
Позже, когда Готфриду Бульонскому было поручено управление Иерусалимом, возникло представление, будто он с самого начала руководил походом, и вокруг его имени сложилась целая легенда. Его изображали идеалом рыцаря — одновременно и храбрым, и смиренным; одним ударом меча он отрубал голову быку или разрубал турка до пояса; он нес императорское знамя, собственноручно убил узурпатора Рудольфа и первый водрузил знамя императора на стенах Иерусалима. В действительности он провел свою жизнь в мелких битвах, но, по-видимому, он выделялся из среды остальных рыцарей своей набожностью и бескорыстием.
Крестоносцы в Константинополе. Крестоносцы отдельными отрядами прибыли в Константинополь (1096). Западные рыцари, видавшие только местечки и одноэтажные деревянные дома, были поражены при виде этого огромного города с мраморными дворцами, золотыми куполами церквей и широкими улицами, наполненными народом. Это богатство возбуждало в них зависть, а греки-схизматики не внушали им почтения. Дочь императора, Анна Комнина, с негодованием рассказывает о том, как вели себя крестоносцы в Константинополе. Во время одной церемонии один из них уселся на императорском троне, и император ничего не сказал, «издавна зная дерзость латинян». Граф Балдуин велел ему сойти с трона, объяснив, что надо следовать обычаям страны. Крестоносец вспылил и сказал, указывая на императора: «Взгляните, пожалуйста, на этого мужика, который один сидит, тогда как столько полководцев стоят на ногах».
Алексей Комнин потребовал, чтобы вожди крестоносного ополчения присягнули ему на верность, то есть признали себя его подданными. Готфрид, прибывший первым, расположился в предместье Пера; он отказался исполнить требование императора, заявив, что будет вести переговоры лишь как равный с равным; император двинул против него войска и принудил его дать клятву верности, а затем и переправиться в Азию. Остальные князья также согласились признать себя вассалами императора и обязались отдать ему все города Малой Азии, которые они отнимут у неверных.
Уже эта первая встреча обнаружила ту глубокую ненависть, какую питали друг к другу крестоносцы и византийцы: византийцы находили, что латиняне грубы и нахальны, и жаловались на их грабительства; крестоносцы обвиняли греков в том, будто последние хотели отравить или предать их, и называли их трусами и лжецами. Они взаимно попрекали друг друга их верой. Искреннее соглашение между греками и католиками было невозможно. Император хотел воспользоваться крестоносцами, чтобы одолеть турок и завоевать Азию. Западные князья стремились сделаться самостоятельными государями на Востоке и не хотели подчиняться императору.
Крестоносцы в Малой Азии. Спеша избавиться от крестоносцев, император переправил их через Босфор. Вместе с византийским отрядом они осадили Никею и разбили турецкое войско, присланное никейским султаном, чтобы освободить его столицу (июнь 1097 г.); но в ту минуту, когда Никея уже готова была сдаться, греки тайно вступили в соглашение с осажденными, были впущены ими в город и заперли ворота перед крестоносцами.
После этого армия двинулась в глубь Малой Азии; вначале ее тревожили турецкие конные отряды, но когда последние напали на нее в открытом поле, близ Дорилеи, то христианские рыцари нанесли им жестокое поражение. Теперь крестоносцам предстояло пройти безлюдную и знойную страну, где нельзя было найти ни воды, ни съестных припасов. Во время одной стоянки умерли от жажды 500 христиан; большая часть лошадей пали; кладь везли на баранах и собаках. Рыцари принуждены были ехать верхом на волах и ослах. Тем не менее это полчище продвигалось вперед, поддерживаемое религиозным энтузиазмом. «Мы не понимали друг друга, — говорит один французский рыцарь, — но мы были точно братья, связанные любовью, как подобает паломникам». Достигнув, наконец, гор Киликии, крестоносцы нашли там друзей в лице армян, которые оказали им помощь.
Взятие Эдессы. Крестоносцы стремились прежде всего достигнуть Гроба Господня, чтобы исполнить свой обет; напротив, их вожди хотели воспользоваться ими, чтобы завоевать себе княжества на Востоке. Племянник Боэмунда, Танкред, задумал утвердиться в Тарсе, на киликийском берегу. Брат Готфрида Бульонского, Балдуин, затеял ссору с ним и изгнал его из Тарса, затем отделился от армии, направился на юго-восток, в сторону Евфрата, и достиг Эдессы, где царствовал армянский князь Форос. Последний объявил его своим наследником, но Балдуин хотел воцариться немедленно; он принудил Фороса отречься от власти и сделался графом Эдессы (1098).
Взятие Антиохии. Антиохия, которую крестоносцы встретили на своем пути, была богатым торговым городом, расположенным на расстоянии одного дня пути от моря, в долине Оронта и на склоне крутой горы. В ней было 360 церквей; ее стены, снабженные 450 башнями, были так толсты, что по ним могла проехать четырехконная колесница. Ее защищал антиохийский эмир, турок по происхождению, с отборным войском.
Крестоносцы расположились на равнине перед городом; наступило время дождей, съестные припасы истощились, а в лагере начали свирепствовать голод и болезни. Чтобы взять такой крепкий город, нужны были осадные машины, а рыцари не умели их строить. Но в это время к сирийскому берегу пристал флот, на котором прибыла толпа итальянских моряков, пилигримов, искателей приключений и пиратов, привлеченная известиями о победах крестоносцев. Боэмунд уговорил их присоединиться к крестоносцам и построить осадную башню. Киликийские армяне доставили припасы.
Между тем осада продолжалась уже более года, и антиохийский эмир приобрел союзника в лице сельджукского султана Баркярока, который прислал ему на помощь мосульского эмира Кербогу с армией в 200 тысяч человек, составленной из военных отрядов всех мусульманских князей. Если бы ему удалось соединиться с осажденными, дело крестоносцев было бы потеряно. Начальник одной из антиохийских цитаделей, армянин-ренегат, желая отомстить эмиру за оскорбление, предложил Боэмунду, которого он считал вождем крестоносцев, сдать ему свою башню. Боэмунд, в свою очередь, предложил остальным князьям провести их в город при том условии, что последний будет отдан ему во владение. Вожди сначала отказались, ссылаясь на клятву, данную ими императору. Приближение турецкого войска заставило их, наконец, уступить: они обещали Боэмунду предоставить ему Антиохию. В ночь на 2 июня 1098 г. Боэмунд провел свое войско по горным тропинкам к той башне, которой командовал армянин; на рассвете солдаты Боэмунда по лестницам взошли на башню и овладели ею. Крестоносцы атаковали город с равнины, наполнили улицы, перебили мусульман и разграбили их дома.
