Людовик Святой принял крест в 1244 г. и некоторое время надеялся на содействие папы и императора подготовлявшемуся им походу. Знал ли он, что ему изменили обе стороны? Знал ли он, что папа секретным распоряжением велел с 1246 г. прекратить начатую в Германии проповедь Крестового похода, чтобы набирать себе там без помехи сторонников для борьбы с императором? Знал ли он, что Фридрих II известил султана египетского, своего друга, о намерении короля Франции предпринять поход в Долину Нила? Во всяком случае он перестал рассчитывать на примирение обоих противников и отправился на Восток в 1248 г. Он оставался там шесть лет.
В его отсутствие Фридрих II умер (13 декабря 1250 г.), Иннокентий IV вернулся в Рим, и скоро дело Гогенштауфенов стало поддерживаться лишь одним незаконнорожденным сыном покойного императора, Манфредом, действующим от имени Конрадина, внука Фридриха. Манфред, опираясь на войско сарацинов, прогнал папу из королевства Сицилии. По своем возвращении с Востока Людовик IX, смотревший на Конрадина как на законного наследника, сохранял нейтралитет. Но Манфред, друг мусульман, внушал ему глубокое отвращение. С другой стороны, мысль о Крестовом походе с этих пор всецело завладела его умом и направляла его политику. Стоило только, чтобы папский престол заняли люди, знающие, как с Людовиком IX надо обращаться и как убедить его, и занятая им позиция могла измениться. И вот в 1261 г. папой стал француз с характером энергичным и упрямым, Урбан IV; тотчас же по своем вступлении на престол он сделал кардиналами трех советников Людовика IX; один из этих кардиналов, Гюи Фулькуа, интимный друг короля, сделался преемником Урбана под именем Климента IV (с 1265 по 1268 г.). Во время этих понтификатов союз между капетингской королевской властью и папами стал очень тесным. Со времени вступления на престол Урбана IV Людовик IX стал считать вопрос о Сицилии связанным с умиротворением христианского мира и освобождением Святой земли.
Один из королевских братьев, Карл, в связи со своим характером и своим прошлым, был намечен как орудие, могущее служить видам Святого престола. Этот человек с оливковым цветом лица, с суровым и мрачным взглядом, более похожий на кастильца, чем на француза, был наделен безграничным честолюбием. Его удельное княжество, Анжу и Мэн, мало его интересовало. Он мечтал о средиземноморской империи. Иннокентий IV содействовал его браку с Беатрисой, графиней прованской, чтобы водворить в этой имперской земле человека, способного окончательно подорвать в ней обаяние Гогенштауфенов, которое еще могло там сохраниться. Знать и свободные города этой страны привыкли не иметь над собой господина, но Карл сломил сопротивление баронов и добился того, что восставший Марсель был отлучен от церкви. Деятельный, решительный, имеющий склонность к администрированию и к бюрократическому порядку, он с жестокостью заставил их подчиниться своей власти. Воспользовавшись раздорами в Пьемонте, он даже распространил свое владычество на итальянские города и сеньории, искавшие защиты против Генуи и Асти. Таков был человек, которому и Иннокентий IV, и Урбан IV один за другим предлагали королевство Сицилии. Людовик IX, очень уважаемый в своей семье, мог бы все это остановить своим veto. К тому же для завоевания Сицилии нужны были рыцарство и деньги Франции, чтобы одолеть Манфреда. Довольно быстро удалось убедить Людовика, что папа воспользовался лишь своим правом сюзерена, когда объявил Фридриха II лишенным своего сицилийского лена, вследствие чего Конрадин не мог его унаследовать. Но его продолжали мучить еще и другие сомнения: следовало ли пользоваться средствами Франции для завоевания Сицилии, в то время как папа и Манфред могли помириться между собой и когда с Востока шли самые тревожные вести? Карл Анжуйский и эмиссары папы сумели, очевидно, доказать ему, что первым условием успеха будущего Крестового похода является то, чтобы надежный человек царствовал в Сицилии, представляющей собой великолепную базу для снабжения крестоносцев продовольствием. Людовик дал себя убедить и взвалил на себя бремя ответственности за эту великую авантюру, которая должна была иметь столько последствий. Он взял в свои руки переговоры с Урбаном IV. Договор 15 августа 1264 г. был отчасти его творением. Он допустил, чтобы его подданные поступали в большом количестве на службу Карла и чтобы папа обложил огромными налогами французскую церковь. Карл Анжуйский, коронованный королем Сицилии в римском соборе Св. Петра б января 1266 г., в течение месяца завоевал свое королевство. Благодаря поражению и безжалостной казни Конрадина торжество Святого престола над Гогенштауфенами было окончательным.
Мы не знаем, что думал Людовик IX о терроре, при помощи которого его ужасный брат хотел утвердить свою власть. Он все больше и больше был поглощен своей мечтой; его последним словом будет «О Иерусалим!» Он думал теперь только о том, чтобы приобрести мученический венец, сражаясь с мусульманами, или чтобы заслужить рай, обращая их в христианство.
Людовик дошел до той фазы своего существования, когда королевская власть являлась в его глазах орудием спасения его самого и других; в это время не могло быть и вопроса о конфликте между ним и Святым престолом. Но не всегда было так.
Вернемся на несколько лет назад, к тому времени, когда Людовик IX тайно осуждал непримиримость папства по отношению к империи. Он открыто порицал вымогательства и злоупотребления властью, которые являлись следствием воинственной политики Иннокентия IV и от которых Франции приходилось страдать. В 1246–1247 гг., в то время как полемика между Иннокентием IV и Фридрихом II достигла высшей степени своего развития, король Франции дал волю своему неудовольствию. Сам он был очень щепетилен в деле раздачи бенефициев, и те, которыми он располагал, он давал только людям самым достойным и избегал накопления их в одних руках. А Иннокентий IV держал в Лионе пышный двор, и образ жизни его окружающих возбуждал пересуды; кроме того ему нужно было много средств, для того чтобы поддерживать свою политику, и своими требованиями он очень раздражал и духовенство, и короля. Он хотел располагать местами каноников, архидиаконов, архипресвитеров, деканов, священников на основании апостольского права, чтобы раздавать их клирикам, оказавшим ему какие-нибудь услуги, или просто своим протеже и своим родственникам, при этом независимо от того, французы ли они, итальянцы или испанцы, и без обязательства пребывать на месте службы. Впрочем, совместительство, которое он допускал, делало это и невозможным. Из его регистров мы видим, что, например, его капеллан, метр Стефан, был наделен многими каноникатами и пребендами в разных областях Франции и двенадцатью бенефициями в Испании. Десятина, принятая французским духовенством для Крестового похода, взималась в течение пяти лет подряд папскими сборщиками начиная с 1245 г. и часто с большой жестокостью, с угрозами отлучения от церкви; а собранными таким образом суммами располагал папа, раздавая их тем из крестоносцев, которые пользовались его расположением. Сверх того папа требовал денег и на свои собственные нужды. В то время, когда он думал, что в Лионе ему угрожает Фридрих II, Иннокентий IV пожелал брать с церковного имущества, в частности, в Бургундии, в виде налога седьмую и даже пятую часть доходов; мало того, он предложил французскому духовенству прислать ему войско.
Без всякого сомнения, эти злоупотребления и эти наглые требования возбудили сильное раздражение во Франции. Папство, во время своего пребывания в Лионе, было очень непопулярно во всех классах французского общества. Спрашивали себя, почему Иннокентий IV отвергал все предложения Фридриха II о примирении и о третейском суде, и самые горячие ревнители Крестового похода сердились на него за его высокомерное упрямство. Передавали из рук в руки письма Фридриха II «всем, которые из королевства Франции» (от 22 сентября 1245 г.), где он предлагал, чтобы Людовик IX выступил в качестве третейского судьи в этом споре, соглашался исполнить все, что король Франции постановит, и потом отправиться вместе с ним в Крестовый поход; в громовом вступлении этих писем мы слышим отзвуки старинного спора Иннокентия III с Филиппом Августом:
