— Давай. Дальше по улице есть «Старбакс».
— Замечательно.
Когда мы выезжаем с парковки, Стивен берет меня за руку.
— А ты и вправду понравилась моему папе.
— Я так нервничала!
— Ты молодчина.
— Я очень рада, Стивен. Спасибо. Я не хотела поставить тебя в неловкое положение. Ты… ты часто приводишь девушек в церковь?
— Только если подумываю об отношениях с ними. Я не хотел бы ничего иметь с женщиной, которая не может вписаться в мою жизнь.
— Значит… — Я смотрю на него и быстро отвожу взгляд. — У нас отношения?
Он сжимает мои пальцы.
— Ты предоставляешь решать этот вопрос мне?
Я улыбаюсь и пожимаю плечами. В первые годы нашей дружбы я удивлялась тому, как Мег строит отношения с мужчинами. Она всегда принижала себя, и мужчинам это нравилось. Сначала я восхищалась таким поведением, принимая его за манипуляцию, но потом поняла: стоило ей утвердить себя на подчиненном положении, у нее уже не получалось поднять себя выше.
Со мной она была на максимальной высоте и излучала добро. Той, другой ее стороны я никогда не понимала. Мег пожимала плечами и говорила, что робеет в обществе мужчин, которые ей нравятся, но это было не так. Она не робела. Она тускнела. Приглушала свой свет, чтобы мужчина на ее фоне чувствовал себя ярким.
И это срабатывало.
Стивен подносит мою руку к губам и целует.
— Если решать мне, то я с радостью попробовал бы. Может, мы еще раз поужинаем?
— Сегодня?
— Мой папа читает проповедь в приюте для бездомных, и я ему там помогаю.
— А, ясно. Может, на следующей неделе? — Повести меня поужинать хочет он, но сейчас все выглядит так, будто об этом его прошу я.
— Обязательно. Как насчет четверга? На этот раз я заеду за тобой.
— Это будет здорово, — говорю я.
Мы быстро доезжаем до «Старбакс», и я заказываю обезжиренное латте и мини-булку. Стивен многозначительно поднимает брови.
— Что? — восклицаю я. — Она же крохотная!
— Конечно, — отвечает он, но брови не опускает.
Я съедаю булку, пока нам готовят напитки. Она на два укуса.
На улице поднялся ветер. Надвигается холодный фронт, и мы не можем найти свободный столик в помещении — все после службы заняты посетителями, поэтому берем наши стаканы, возвращаемся в машину и едем к моему дому.
Мой телефон жужжит, и я вижу, что пришло сообщение от Люка. Может, сегодня вечером мне повезет…
Я заснул и забыл выяснить, как ты добралась до дома.
Добралась хорошо, спасибо, — пишу я в ответ.
— Кто это? — спрашивает Стивен. Я обнаруживаю, что улыбаюсь. Ой!
— Из приюта. Моя кошка готова!
— У тебя есть кошка? — Это не вопрос. Это отвращение.
— Вчера взяла из приюта.
— Кошки отвратительны.
— Вовсе нет! Они замечательные!
— Они ходят по фекалиям, а потом запрыгивают на стол.
— Кошки очень чистые животные. Их слюна обладает антибактериальными свойствами, и они постоянно моются.
Его передергивает.
— Ясно.
— Я люблю кошек, — ощетиниваюсь я.
Он смеется.
— Да, только будь осторожна. Тебе грозит в скором времени превратиться в толстую кошатницу.
Даже меня удивляет, с какой скоростью он переключился с флирта на оскорбления. Я складываю на груди руки, словно защищаясь.
— Это всего лишь одна кошка. И я не толстая.
Стивен хмыкает. Я смотрю в боковое окно.
— Это просто шутка, — после паузы говорит он. Я не отвечаю, и он раздраженно фыркает. — Ладно тебе. Что ты надулась? Я же просто пошутил.
— Шутка получилась грубой.
— Прости. Ты удивила меня, вот и все. Я не люблю кошек.
Он сожалеет, но в том, что так вышло, виновата я. Я должна была догадаться, что он ненавидит кошек, и учесть его предпочтения. Пусть и корявое, но это предложение мира, и предполагается, что я приму его. Возьму на себя вину, проглочу обиду и буду стесняться своего веса и своей кошки.
— Извини, — тихо говорю я.
Он хлопает меня по руке. Теперь все замечательно.
— Ведь ты больше не дуешься, да?
Сажусь прямо и выдавливаю из себя улыбку.
— Я не дуюсь.
— Вот и хорошо. День-то был прекрасный.
День действительно был прекрасный. А я едва не испортила его.
— Как насчет того, чтобы завтра пообедать? — предлагает Стивен.
Я улыбаюсь в ответ.
— Было бы замечательно.
Он довозит меня до дома, и я машу ему, прежде чем зайти в подъезд. Как только дверь за мной закрывается, моя лучезарная улыбка превращается в оскал.
Жду не дождусь, когда собью с него спесь.
Глава 16
Наконец-то. Вот она. Моя кошка.
Мне отдают ее в картонной переноске, и на пути домой я представляю, как она сидит там, скрючившись, злая и готовая наброситься. Я бы отреагировала именно так, если б меня запихнули в коробку с несколькими дырками.
Осторожно ставлю переноску на пол и отодвигаю клапаны, удерживающие ручки. Я раздвигаю половинки крышки и делаю шаг назад, чтобы избежать нападения. Но она не выскакивает. Вместо этого высовывает голову в щель между ручками и оглядывается по сторонам. Она настороже, но вид у нее скучающий. Она просто невероятно невозмутима.
Оценив комнату, кошка снисходит до того, чтобы посмотреть в мою сторону. Она элегантно выпрыгивает из коробки и бесшумно приземляется на пол. Несколько раз проводит язычком по своей роскошной серой шерстке, а потом, нагло игнорируя меня, принимается исследовать комнату. Я уже ее люблю.
Считается, что социопаты не умеют любить. Я узнала об этом, когда мне было семнадцать. Однако это утверждение вызывает у меня сомнения. Мне кажется, я любила Мег. Пусть я не была чуткой и понимающей, но меня волновало то, что происходит с ней, и мне нравилось, как я чувствовала себя, когда была с ней.
А может, я просто использовала ее ради того, что она привносила в мою жизнь? Не исключаю. Но насколько сильно это отличается от того, как любят другие люди? Я смотрю по сторонам и вижу, как люди любят другого человека, потому что им хорошо с ним. Разве здесь нет корысти? Разве здесь нет эгоизма? Чем же я так сильно отличаюсь?
После ее смерти боль была такой сильной, что я стала искать в Интернете «любовь» и «социопатию». И с удивлением обнаружила новые мнения экспертов, которые высказывали теорию, что люди вроде меня умеют формировать связи. Пусть у нас нет души, но, вероятно, мы не совсем пустые. Внутри что-то периодически постукивает. К сожалению, иногда очень болезненно.
