— Для меня не крепко, детка. Пей.
Он не может сказать, что текилы слишком много, потому что тогда он будет выглядеть слабее женщины. Господи, как же сильно я ненавижу этого идиота…
— Хочешь посмотреть хоккей? — спрашиваю я.
Стивен плюхается на диван и включает телевизор. Я стою рядом с диваном — как я и ожидала, он быстро выдул свою «Маргариту». Ведь он привык поглощать пиво бутылками. И не умеет сдерживать себя, когда пьет крепкий алкоголь. Выхватываю из его руки пустой стакан и спешу наполнить его.
— Спасибо, детка, — говорит Стивен, не отрывая взгляда от экрана. — Ты прелесть.
— Нет, это ты прелесть, дорогой.
Я устраиваюсь рядом с ним и смотрю матч. Когда допиваю свою первую «Маргариту», предлагаю ему принести третью. Наполняю стакан на три четверти и доливаю еще здоровенную порцию текилы. В моем стакане в основном лед.
— Хочешь чипсов, дорогой? — кричу.
Нахожу кукурузные чипсы и сальсу, и мой мужчина доволен. От соли и специй его охватывает жажда. Слежу за тем, чтобы его стакан был полон.
Через сорок пять минут его лицо становится красным, и он орет на телевизор так, будто прикончил пять «Маргарит». Во время следующего перерыва на рекламу я выключаю звук и поворачиваюсь к нему.
— Стивен… ведь это неправда, то, что ты рассказал про Ронду, да?
— А? — Смена тем слишком неожиданна, и он морщится от раздражения, переводя на меня нетвердый взгляд.
— Ведь на самом деле у тебя с ней ничего не было, да?
Вылупленные глаза придают ему комичный вид.
— Что?
Господи, он так пьян, что ничего не помнит.
— Ты сам рассказал мне об этом, Стивен. В хижине.
Он трясет головой, но это движение только усугубляет его состояние, и он валится на подушки.
Ласково касаюсь его руки.
— Стивен?
— Не хочу говорить об этом.
— Нам надо поговорить об этом. У тебя была связь с мачехой.
Его перекашивает от ярости.
— Нет. Не называй ее мачехой. Ей было, кажется, двадцать пять. Она была для меня никем.
— Но послушай, Стивен, она же…
— Заткнись. Она никто, просто шлюха. Вот и все.
— Не понимаю. Что случилось? Ты соблазнил ее?
— Я? Ты думаешь, что это я ее соблазнил?
— Я не знаю! Вообще не понимаю, как такое могло произойти. Ведь она жена твоего отца!
Я заранее принесла кувшин в гостиную, и сейчас Стивен сам наполняет свой стакан, разливая жидкость по журнальному столику. У него трясутся руки.
— Она, черт побери, не была ему хорошей женой, — бормочет он.
— Значит, это она… она соблазнила тебя?
Он хмыкает.
— Она сама этого захотела.
— Что она захотела?
— Я только что окончил колледж и приехал к ним на несколько месяцев. Жил у них, и… Не знаю. Следил за ней. Я мало что о ней знал и не доверял ей.
— Что ты хотел найти?
— Что угодно. Хоть что-нибудь. Я считал ее жадной до денег стервой. Она именно такой и была. В ее комоде, в нижнем ящике, я нашел спрятанные под одеждой таблетки. Противозачаточные.
— И что?
— А то, что они были женаты почти два года, а она так и не беременела, и они обратились к специалисту по бесплодию.
— О.
— Мой отец ужасно переживал из-за этого. Он расстраивался, что молодая жена не может забеременеть от него, и думал, что подводит ее. Врачи говорили, что во всем виноват он. Низкое количество сперматозоидов и все такое. А оказывается, что все это время она принимала противозачаточные таблетки. — Владеющая им ярость настолько сильна, что он даже брызжет слюной. — Я припер ее к стенке. Швырнул таблетки в лицо. Она умоляла не рассказывать ему.
— Ты рассказал?
Стивен смеется. Сейчас он рассказывает историю гораздо спокойнее. Он гордится собой, тем, что перехитрил эту стерву.
— Нет. Она сказала, что готова на что угодно, чтобы сохранить все в тайне. Абсолютно на что угодно. Вот я и предложил ей показать, на что именно. Она встала на колени прямо там, в отцовской спальне, и отсосала у меня.
— Стивен! Господи! Ты… Как ты мог? С женой отца?!
— Я — мужчина, Джейн. Я не могу сказать «нет» на такое.
Да он самый настоящий мерзавец.
— До конца лета она делала все, что бы я ни пожелал. У отца хватило ума заставить ее подписать добрачный контракт. Она ушла бы ни с чем.
— Так ты с ней постоянно предавал своего папу?
Мерзкая усмешка слетает с его лица.
— Я люблю папу. Не пытайся извратить все это. Она первая начала предавать его. Она уже была лживой, испорченной женой. Как моя мать. Все бабы одинаковые. Все вы шлюхи. Мой папа тоже это знает.
— Я не шлюха.
— Ты шутишь? Когда я закрываю глаза, не могу отличить тебя от Ронды.
Мне следовало бы охнуть, изобразить обиду, может, даже всплакнуть. Но я не утруждаю себя этим. Он слишком пьян, чтобы что-то увидеть.
— Ты любил ее? — спрашиваю.
— Боже, естественно, я ее не любил. Терпеть ее не мог. Просто пользовался тем, что она предлагала.
Да, он использовал ее. Но он не понимает того, что и Ронда использовала его. Она хитростью добилась благополучного брака, и Стивен узнал про это, однако Ронда нашла идеальный способ заставить его молчать. Он не мог разоблачить ее, не разбив отцу сердце. Она повязала его своей тайной, и ему уже было не выбраться.
Вполне возможно, она такая же, как и я.
А может, и нет. Может, она такая же, как все. Она использовала Роберта Хепсуорта ради денег, а он ее — ради молодого тела и красивого личика. Она использовала Стивена, чтобы не лишиться благосостояния, а он использовал ее для секса и возможности унизить. До сих пор каждый из них был при своем. Но скоро ветер переменится, и приливная волна сметет их всех.
У Стивена мутный взгляд, его веки отяжелели, но он все равно тянется ко мне.
— Иди сюда.
Ха, здорово; ему опять хочется представить вместо меня Ронду.
— Я не в настроении, — говорю.
— Ладно тебе. Ты хотела знать правду, я тебе рассказал. Так что теперь не делай вид, будто тебе обидно.
Как ни странно, меня, в отличие от него, совсем не возбуждает, когда он называет меня шлюхой.
— Иди сюда, детка, — ноет он.
— Нет. Все это серьезно. Твой папа — замечательный человек.
— Знаю, — тихо говорит Стивен. — Он лучший из всех. Лучший. — Издает непонятный звук, и я обнаруживаю, что он собирается плакать. Господь Всемогущий… — Я люблю своего папу, — говорит Стивен, прежде чем разрыдаться. — Я люблю папу!
