На это у меня терпения не хватает.
— Знаю, что любишь, дорогой. Пошли в кроватку. — Выключаю телевизор и тяну его за руки, пытаясь поставить на ноги.
— Я не виноват, — невнятно говорит он.
По его лицу текут слезы, под носом замерла струйка соплей.
— Знаю. Пошли в кроватку. Я скоро к тебе приду. Мне нужно сначала прибраться на кухне.
Он кивает и, спотыкаясь, бредет по коридору.
Я уношу все в кухню, вытираю журнальный столик и вызываю такси. Потом мою посуду. Я уже пишу Стивену записку, когда дом оглашает его громкий храп.
Дорогой Стивен, я слишком много выпила и боюсь, что утром меня будет тошнить, поэтому решила ехать домой. Увидимся на работе, дорогой. Люблю тебя ужасно.
Отношу записку в его комнату. Он лежит на кровати ничком, джинсы спущены до щиколоток. Бросаю записку на его голую задницу и посылаю ему воздушный поцелуй.
Сегодня не могу зря тратить время. Нужно отредактировать записи.
Глава 46
У меня ощущение дежавю, когда я звоню на работу, чтобы сказаться больной, и иду в фирму по прокату автомобилей, только на этот раз прошу полномерный внедорожник. Когда подаю менеджеру свои фальшивые права, приходит сообщение от Стивена.
Что за дрянь мы пили вчера? Я не помню, как оказался в кровати.
Текилу, причем много.
Ты как?
Плохо. Дико тошнит… Ой, надо в туалет.
Он отвечает хмурым смайликом.
Мой Стивен — настоящая Флоренс Найтингейл
[29].
На этот раз я на арендованной машине еду в Эппл-Вэлли. В церкви тишина, хотя, судя по звукам в коридоре, в кабинетах работают люди. Секретаря пастора Хепсуорта на месте нет, поэтому я стучу в закрытую дверь.
— Да? — с той стороны отвечает пастор.
Я приоткрываю дверь и заглядываю в образовавшуюся щель.
— Джейн? — Сидящий за столом пастор поднимает голову и выпрямляется. — Что вы здесь делаете?
— Хотела извиниться, — отвечаю я.
Он явно озадачен.
— За что извиниться?
— За то, что вчера солгала вам.
— В чем?
— Я не хочу вас рассердить… — Стыдливо опускаю голову.
— Обещаю, моя дорогая, я не стану сердиться. Я здесь для того, чтобы помочь вам любым возможным образом.
Я сглатываю и смотрю на него, открыто встречая его взгляд.
— Вы были правы, сэр. Это я… я отправила вам сообщение в выходные.
Он вскидывает седые брови.
— Фотография. Это были вы.
— Да. Это была я. Я… я боялась признаться вам в этом, пастор Хепсуорт. Простите.
— Мое обещание в силе, Джейн.
— Простите. Даже не знаю, зачем я ее послала! Вы великий человек, и я хотела… я хотела… — Замолкаю и судорожно втягиваю в себя воздух. — Вы простите меня за то, что я сделала?
Пастор слегка наклоняет голову и смотрит на стол секретаря. Там пусто.
— Может, вам лучше пройти в кабинет, моя дорогая, — более глубоким голосом говорит он. — Думаю, нам надо поговорить.
— Да, сэр. — Я нажимаю кнопку на своем телефоне; затем прохожу в его кабинет и закрываю за собой дверь.
Глава 47
Я решила не спешить и тщательно все продумать. Мне кажется, аудио — это верный путь. Представлять на суд общественности видео, снятое скрытой камерой, будет немного опасно. В людях может вспыхнуть сочувствие к героям сюжета, а я не хочу, чтобы этот день был испорчен даже намеком на доброту.
А еще лучше, если история будет разворачиваться постепенно. Всем нравится, когда разоблачение происходит медленно. Поэтому я призываю себя к терпению и рассчитываю каждую минуту. Это нелегко.
В пятницу я не утруждаю себя тем, чтобы звонить на работу. Я туда больше не вернусь. Весь день я пакую свои вещи и загружаю их во внедорожник. Сажаю свою кошку в переноску и устанавливаю ее временное жилище в машине. Затем еду в гостиницу «Интерконтиненталь» на Сент-Пол-стрит и снимаю «люкс». Там огромная ванна.
В гостиницу с кошками, естественно, не пускают, но я каждое утро оставляю горничной пятьдесят долларов, поэтому она ничего не видит, даже маленький лоток.
В субботу с большой осторожностью через промежуточный сервер завожу новый почтовый ящик и загружаю туда все контакты, украденные с телефона Стивена. Среди них есть, конечно, и телефоны родственников, и большинства прихожан. По именам узнаю двух дьяконов. Добавляю в список некоторых его приятелей с работы и всех его начальников.
Заказываю в номер еду. Пью шампанское, нежась в ванне. Смотрю на проплывающие по реке яхты. Какой замечательный день отдыха…
В воскресенье я встаю рано и отправляюсь в церковь. Сегодня я не надеваю цветастое платье. Сегодня на мне джинсы и обтягивающий свитер. Собираю волосы в высокий пучок и скрываю глаза за солнцезащитными очками. Сижу в машине, пока люди заполняют зал.
В восемь пятьдесят пять система почтовых оповещений издает сигнал. Воскресная служба еще не началась, но Стивен наверняка уже там, у передней скамьи с другими дьяконами. Сейчас он не станет проверять почту или читать сообщения. Он занят тем, чтобы подавать всем хороший пример.
Открываю почтовое сообщение, озаглавленное «Моральные устои семейства Хепсуортов, часть первая» и кликаю на приложение в виде аудиофайла, чтобы послушать, как Стивен просит меня то принять какую-то позу, то дотронуться до себя самой, то встать на колени.
Все это, по сути, не особо возмутительно. В том смысле, что это, конечно, порнография, но безвредная. Здесь нет ничего, чего не сделала бы мужская часть прихожан, если б ей представился шанс.
К тому же нет никаких видео со Стивеном, нет фотографий или визуальных свидетельств, так что этот файл предназначен главным образом для того, чтобы посмеяться и обсудить. На записи я несколько раз называю его по имени, но он может заявить, что это не он, и очень многие поверят ему на слово. И это хорошо.
Позади моей машины по парковке идет пара. Неожиданно женщина останавливается и подносит к уху телефон. Охает; у нее отвисает челюсть. В следующее мгновение опускает руку с телефоном.
— Брент! — слышу я ее крик.
Но ее муж уже у церкви, придерживает для нее открытую дверь и машет ей.
