Я чувствовал, что тесть многого недоговаривает, но продолжения не требовал. Просто сидел и переваривал услышанное. Рассказ Хойта потряс меня до глубины души. Элизабет. Она жива. Она был жива все эти восемь лет — дышала, жила, даже работала… Это было очень трудно принять вот так, сразу. Я зависал, как перегруженный компьютер.
— Ты, наверное, хочешь знать, что за тело было в морге.
Я с трудом кивнул.
— Это как раз оказалось провернуть легче всего. Неопознанные тела хранятся в патологии, пока их не скапливается слишком много. Тогда их собирают и увозят на специальное кладбище на острове Рузвельт. Я просто дождался очередного трупа белой женщины, хотя бы чуть-чуть совпадающей по параметрам с Элизабет. Правда, это заняло больше времени, чем я думал. Девушка, наверное, сбежала из дома, и ее прирезал дружок. Или сутенер, теперь мы уже не узнаем точно. И конечно, мы не могли оставить убийство Элизабет нераскрытым, нужен был подставной преступник, для достоверности. Мы выбрали Киллроя. Все знали, что он клеймит лица убитых буквой «К». Мы сделали то же самое с нашим трупом. Оставалась лишь проблема идентификации. Сначала мы думали сжечь тело, так чтобы оно обгорело до неузнаваемости. Однако тогда эксперты начали бы исследовать зубы, кости и тому подобное. Поэтому мы поступили по-другому. Цвет волос совпадал. Тон кожи и возраст были почти такими же, как у Элизабет. Мы выбросили тело в маленьком городке, где был только один коронер. Сделали анонимный звонок в полицию. Постарались приехать в офис медэксперта одновременно с машиной, которая доставила труп. И все, что мне оставалось сделать, — это залиться слезами и опознать его. Большинство убитых идентифицируется именно родственниками. Так я и сделал, а Кен подтвердил мои слова. Кто бы стал нас проверять? Кому могло бы прийти в голову, что безутешные отец и дядя врут?
— Вы страшно рисковали, — сказал я.
— А у нас был другой выход?
— Должен был быть.
Хойт придвинулся совсем близко, так, что я почувствовал его дыхание. Мешки под его глазами обвисли.
— И снова, Бек, я прошу тебя представить, что ты на проселочной дороге с двумя трупами — сидишь там, опережая противника всего на один шаг. Скажи мне, что бы ты сделал?
У меня не было ответа.
— Оставались и другие проблемы, — сказал Хойт, снова отодвинувшись. — Мы боялись, что наша любительская постановка не обманет людей Скоупа. К моему большому счастью, сразу после похищения и убийства Элизабет те два головореза с озера должны были покинуть страну. Мы нашли у них билеты на самолет до Буэнос-Айреса. Кроме того, оба были бродягами, ненадежными типами. Люди Скоупа поверили в устроенное нами представление, но продолжали следить — не потому, что считали Элизабет живой, а потому, что боялись: как бы она не оставила кому-нибудь из нас компрометирующих материалов.
— Каких еще материалов?
Хойт проигнорировал вопрос.
— Последние восемь лет твой дом, твой телефон, может быть, твой кабинет на работе были начинены жучками. Мои тоже.
Так вот чем объяснялись зашифрованные сообщения! Мои глаза обежали комнату.
— Я все проверил вчера, — сказал Хойт. — Здесь чисто.
Он замолчал. Когда прошло уже несколько минут, я рискнул задать вопрос:
— Почему Элизабет решила вернуться именно сейчас?
— Потому что дуреха, — ответил тесть, и впервые я уловил в его голосе раздражение. Хойту потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Когда красные пятна исчезли с его лица, он объяснил: — Из-за тех похитителей, которых мы закопали.
— При чем тут они?
— Элизабет следила за новостями по Интернету. Она прочла про обнаруженные на озере трупы и решила, так же как и я, что Скоуп может догадаться, как в действительности было дело.
— И понять, что она жива?
— Да.
— Но если Элизабет находилась за океаном, ему было бы невероятно трудно ее найти.
— Я ей так и сказал. Она ответила, что это их не остановит. Они схватят меня. Или ее мать. Или тебя. Хотя… — Хойт уронил голову. — Тут дело даже не в трупах.
— А в чем?
— Иногда мне казалось, что она даже ждала чего-нибудь этакого.
Паркер покрутил стакан, звякнули льдинки.
— Элизабет хотела вернуться к тебе, Дэвид. Вот и использовала эту новость как предлог.
Я снова ждал продолжения. Хойт выпил еще глоток и опять посмотрел в сторону окна.
— Теперь твоя очередь, — сказал он.
— В смысле?
— Я тоже хочу кое-что понять. Например, как она связалась с тобой. Как ты сумел уйти от полиции. Где ты думаешь ее искать.
Я колебался недолго. У меня просто не было выбора.
— Элизабет прислала мне анонимные сообщения по электронной почте. Зашифровала их так, чтобы понял только я.
— Что за шифр?
— Наши детские воспоминания.
Хойт кивнул:
— Она знала, что за тобой следят.
— Судя по всему, да.
Я поерзал на кушетке и спросил:
— Что вы знаете о людях Гриффина Скоупа?
Хойт удивился:
— Людях Скоупа?
— Не работает ли на него парень восточного типа?
Краска бросилась Хойту в лицо, оно покраснело, будто открытая рана. Тесть глядел на меня с благоговейным ужасом, только что не перекрестился.
— Эрик Ву, — полузадушенным голосом сказал он наконец.
— Вчера я встретил мистера Ву собственной персоной.
— Невозможно, — прошептал Хойт.
— Почему?
— Ты не остался бы в живых.
— Мне повезло.
Я поведал Паркеру мою историю. Он, казалось, сейчас расплачется.
— Если Ву нашел Элизабет, если он схватил ее в парке раньше, чем тебя… — Хойт зажмурился, отгоняя ужасную картину.
— Не схватил.
— Почему ты так уверен?
— Потому что он допытывался, что я делал в парке. Если бы он уже поймал Элизабет, то не стал бы об этом спрашивать.
Паркер медленно кивнул. Допил свой стакан и нацедил следующий.
— Но теперь они знают, что Элизабет жива, — сказал он. — Значит, скоро придут и за нами.
— Что ж, будем защищаться, — с фальшивой бодростью сказал я.
— Ты меня будто не и слушал. У чудища вырастают новые головы.
— А в конце герой все равно побеждает.
Хойт лишь фыркнул в ответ. И был, надо сказать, прав. Я не спускал с него глаз. Прозвонили старые часы.
— Вы должны рассказать мне остальное, — сказал я.
— Остальное уже не важно.
