Он поднял воротник и огляделся — никого. Интересно, где спрятались Таннер и его человек? Скорее всего, ближе к месту встречи. На дереве или в кустах. Если все сделано профессионально, он их и не заметит.
Макгуэйн поежился. Погода стояла ясная, но резкие порывы ветра почти сбивали с ног. Рев машин, проносившихся по соседнему шоссе, напоминал зловещую траурную мелодию. На мгновение он ощутил запах чего-то паленого. Кремация?
Пустота кругом…
Макгуэйн нашел дорожку, ведущую в восточном направлении, и пошел по ней. Проходя мимо памятников и табличек, он невольно обращал внимание на даты и высчитывал возраст умерших. Многие умерли еще молодыми. Интересно — от чего?
Он приостановился, увидев знакомое имя. Дэниел Скиннер, тринадцать лет. На могиле стояла статуя улыбающегося ангела. Макгуэйн усмехнулся. Скиннер, отпетый хулиган, злобно издевался над одним учеником четвертого класса. Просто прохода ему не давал. Но однажды — 11 мая, согласно табличке, — этот не совсем обычный четвероклассник принес в школу кухонный нож. Единственный выпад пришелся Скиннеру прямо в сердце.
Прощай, ангелочек!
Не тогда ли все началось? Макгуэйн передернул плечами, отгоняя неприятное воспоминание.
Пройдя чуть-чуть вперед, он свернул налево и замедлил шаг. Осталось совсем немного. Вокруг по-прежнему никого. Здесь было потише — кругом покой и зелень. Впрочем, обитателям могил, наверное, все равно. Он немного поколебался, снова повернул налево и пошел вдоль ряда памятников, вскоре оказавшись у нужной могилы.
Имя и дата… Макгуэйн перенесся мыслями в прошлое. Но особых чувств в душе не возникло. И он больше не озирался: Призрак был где-то рядом.
— Что же ты без цветов, Филип?
От этого голоса, тихого, вкрадчивого и как будто пришептывающего, стыла кровь. Макгуэйн медленно обернулся: Джон Асселта приближался к могиле с цветами в руках. Филип сделал шаг в сторону. А встретившись взглядом с Асселтой, он почувствовал, как стальные клещи сдавили его сердце.
— Много воды утекло, — произнес Призрак.
Джон Асселта, прозванный Призраком, подошел к могиле. Макгуэйн стоял не шевелясь, затаив дыхание. Когда Призрак скользнул мимо него, температура, казалось, упала сразу на десяток градусов.
Асселта опустился на колени и бережно положил цветы на землю. Он оставался в таком положении некоторое время, закрыв глаза. Затем встал, протянул руку с тонкими длинными пальцами, как у пианиста, и ласково погладил могильный камень. В жесте сквозила какая-то интимность.
Макгуэйн старался не смотреть.
Кожа у Призрака была серовато-молочная, белесая. Голубоватые вены просвечивали сквозь нее, словно подкрашенные следы слез. Глаза тоже светло-серые, почти бесцветные. Огромная голова, неуклюже сидевшая на узких плечах, по форме напоминала электрическую лампочку. Волосы цвета глины торчали на макушке, но свисали длинными прядями вдоль выбритых висков, подобно водяным струям. Черты лица тонкие, почти женские — бледная фарфоровая кукла, привидевшаяся в ночном кошмаре.
Макгуэйн отступил еще на шаг.
Бывают люди, от которых, подобно ослепительному свету, исходит внутренняя доброта. Но встречается и их прямая противоположность — те, чье присутствие словно окутывает вас тяжелым темным покровом разложения и смерти.
— Что тебе нужно? — спросил Макгуэйн.
Призрак задумчиво опустил голову:
— Ты слышал такую поговорку: в окопах атеистов не бывает?
— Да.
— Это неправда. Наоборот — когда ты встречаешь смерть лицом к лицу, то убеждаешься, что Бога не существует. Вот почему ты дерешься, чтобы выжить, чтобы сделать хотя бы один лишний вдох. Хватаешься за любую соломинку, лишь бы не умирать. Потому что в глубине души ты уверен: смерть — это конец всему. Никакого «потом». Никакого рая. Никакого Бога. Только ничто.
Призрак поднял глаза. Макгуэйн молча смотрел на него.
— Я скучал по тебе, Филип.
— Чего ты хочешь, Джон?
— Думаю, ты знаешь…
Макгуэйн знал, но ничего не ответил.
— Мне кажется, — продолжал Призрак, — что у тебя неприятности.
— Что тебе известно?
— Так, кое-какие слухи… — улыбнулся Призрак. Его рот, тонкий, как лезвие бритвы, наводил ужас. — Вот я и вернулся.
— Это мои проблемы.
— Ах, если бы это было правдой…
— Чего ты хочешь, Джон?
— Эти двое… Те, которых ты послал в Нью-Мексико… Они провалились, не так ли?
— Да.
— Я смогу, — прошептал Призрак.
— Я не понимаю, чего ты хочешь.
— Меня это тоже касается, ты ведь не станешь этого отрицать?
Пауза. Призрак ждал ответа.
Наконец Макгуэйн кивнул:
— Пожалуй.
— У тебя есть источники информации, Филип. В отличие от меня. — Призрак бросил взгляд на могилу — в его лице как будто промелькнуло что-то человеческое. — Ты уверен, что он вернулся?
— В общем, да.
— Откуда ты знаешь?
— От людей из ФБР. Те, кого мы послали в Альбукерке, должны были это подтвердить.
— Они недооценили противника.
— Очевидно.
— Ты знаешь, куда он потом подался?
— Мы работаем над этим.
— Не слишком усердно…
Макгуэйн промолчал.
— Ты бы предпочел, чтобы он снова исчез, не так ли?
— Это облегчило бы нам жизнь.
Призрак покачал головой:
— Теперь едва ли.
Они снова замолчали.
— Кто может знать, где он? — спросил Призрак.
— Возможно, его брат Уилл. Час назад его вызвали в ФБР для допроса.
— Допроса? — Призрак вскинул голову. — По какому поводу?
— Мы пока не знаем.
— Тогда мне есть за что зацепиться.
Филип Макгуэйн испуганно кивнул. Внезапно Призрак шагнул к нему, протягивая руку. Макгуэйн вздрогнул, не в силах пошевелиться.
— В чем дело, Филип? Боишься пожать руку старому приятелю?
Он боялся. Призрак сделал еще шаг. У Макгуэйна перехватило дыхание. Он уже был готов подать знак Таннеру.
Одна пуля. Одна-единственная — и все это закончится.
— Пожми мне руку, Филип.
Это был приказ, и Макгуэйн подчинился. Рука медленно поднялась — как будто сама, против его воли. Он знал, что Призрак убивал людей. Убивал много. И с легкостью. Он был не просто убийцей — самой Смертью. Казалось, одно его прикосновение могло впрыснуть под кожу смертельный яд. Яд, который проникнет в сердце так же легко, как кухонный нож, который он взял в руки много лет назад.
