Теологические последствия этого зазора между виртуальной протореальностью и полностью сформированной реальностью особенно интересны. Постольку, поскольку «Бог» создает вещи, созерцая их, квантовая неопределенность вынуждает нас постулировать всесильного, но не всезнающего Бога: «Бог вызывает коллапс волновых функций крупных объектов в реальность своим наблюдением, но эксперименты в области квантовой физики показывают, что он не наблюдает квантовый уровень»
[35]. Онтологическая уловка с виртуальными частицами (электрон может создать протон и таким образом нарушить принцип сохранения энергии при учете, что он вновь поглотит его до того, как среда «заметит» разницу) работает против самого Бога, высшего органа учета всего происходящего: сам Бог не управляет квантовыми процессами, и в этом лежит атеистический урок квантовой физики. Эйнштейн был прав, когда утверждал, что Бог не жульничает, однако он забыл добавить, что обмануть можно его самого: есть микропроцессы (квантовые колебания), которые система не улавливает.
Между двумя событиями – Большим взрывом и нарушением симметрии – существует коренное различие: Большой взрыв является «разрывом» бесконечно сжатой сингулярности, тогда как нарушенная симметрия – коллапс бесконечного поля потенциальностей в определенную конечную реальность. Эти два события можно противопоставить множеством способов, например, как теорию относительности против квантовой космологии или как идеализм против материализма. Но основной урок остается тем же – уроком радикальной неуравновешенности. Высшее событие – это само падение, т. е. вещи возникают, когда нарушается равновесие, когда что-то идет не так. Этот урок, кажется, диаметрально противоположен буддизму, который видит в качестве источника страданий и зла в мире нашу чрезмерную привязанность к мирским вещам, и, следовательно, наставляет нас отречься от наших занятий и обязательств и занять отстраненную позицию как единственный выход из порочного круга страдания. Но так ли все просто? Японский буддист Сакагути Анго (1906–1955) критиковал буддизм за его отстраненность от действительной жизни и ее страстей; он предлагал «начать новую жизнь, следующую обычным желаниям». Тем не менее, оставляя мир буддизма, Анго «можно сказать, стал воистину буддистом. Он никогда не отзывался о буддизме положительно. В особенности он ядовито критиковал любые претензии на достижение дзен-подобного просветления или приглушенной утонченности. Но, как бы парадоксально это ни выглядело, его критика является в высшей степени буддистской»
[36].
Центральным понятием мысли Анго была «падшесть» – он призывал читателей продолжать падать. Но в понятие падения – «дараку» – «не входит обычный смысл „упадка“ <…> Для Анго падшесть значила нахождение в состоянии обнажения и открытости другому»
[37]. Иными словами, аутентичность является самой падшестью: мы оставляем позади наше ложное Я не тогда, когда мы держим реальность на расстоянии, но тогда, когда мы полностью, без остатка, «падаем» в нее, отдаваясь ей. Иллюзия нашего Я остается в силе именно постольку, поскольку мы относимся к реальности как к чему-то, что находится «там», вне «меня тут». Это понятие искупительного падения является, пожалуй, самой ценной тайной буддизма. Что же может рассказать нам о событии то, что мы называем буддизмом? Этот вопрос приводит нас к следующей остановке на нашем пути: Событию как моменту Просветления, высвобождению из паутин иллюзорной реальности и входу в пустоту Нирваны.
Остановка 3. Натурализованный буддизм
Когда наступило Событие? В 1654 году Джеймс Ашшер опубликовал в Лондоне вторую часть своих монументальных «Анналов Ветхого и Нового Завета». Протестантский епископ в Ирландии – стране настолько католической, насколько это вообще возможно, – он хотел продемонстрировать превосходства рационального подхода над суеверными «папистами», и для этого он изучил тысячи источников, чтобы научно установить точную дату Творения. Его окончательный ответ: Бог сотворил мир в начале ночи на 23 октября 4004 года до н. э. (Здесь впору задаться вопросом: а почему ночью? Почему не утром, после сытного английского завтрака, чтобы набраться сил перед предстоящей тяжелой работой?
[38]) Датирование Ашшера сделало его легендой, став первым случаем сугубо британской традиции, находящей отклики даже в работе Вирджинии Вулф «Мистер Беннетт и миссис Браун» 1924 года, где она пишет, что «примерно в декабре 1910 года в человеке что-то изменилось». Хотя мы, конечно же, с ней согласны, возможно, нам стоит предложить новую дату для События: наше настоящее время, в котором постоянный прогресс в таких отраслях генетики, как клонирование, фактически меняет человеческую природу, подрывая
…условия человеческого размножения и радикально отрывая его от соединения двух полов, таким образом открывая простор для общей евгеники, производства клонов, монстров или гибридов и разрывая границу вида. Границы биологического реального основательно смещаются, и самые надежные ограничения всего того, что можно символизировать: жизни, смерти, родства, телесной идентичности, разницы полов, – рассыпаются. Клонирование позволяет нам, в принципе, избавиться от партнера, и таким образом от противоположного пола, или от инаковости как таковой: с ним можно без изменений до бесконечности повторять самого себя. В нем заключается историческая перемена, по меньшей мере столь же радикальная, сколь возникшая вместе с изобретением ядерной бомбы перспектива уничтожения всего человечества
[39].
Нейродискурс, согласно которому человек приравнивается к своему мозгу (а иногда и просто к своему ДНК), проник во все сферы нашей жизни, от права, политики и литературы до медицины и физики
[40]. Как часть этой нейрореволюции, огромные суммы из военных бюджетов вкладываются в нейронаучные исследования. Самым выдающимся случаем является (скандально) известное американское агентство DARPA (Defense Advanced Research Project Agency, Управление перспективных исследовательских проектов), работающее по трем основным направлениям: анализ нарративов для изучения влияния пропаганды, расширение сознания (по мотивам проекта «Iron Man» и т. д., для создания солдат с улучшенными мыслительными способностями) и создание автономных роботов (с целью заменить большую часть армии роботами, что должно облегчить контроль над армией, уменьшить затраты на содержание военнослужащих и снизить человеческие потери). Автономные роботы-солдаты могут также использоваться, чтобы жестко пресекать протесты и подавлять действия граждан в случаях гражданского неповиновения. Критически настроенные ученые, такие как Ахмед эль-Хади, ясно описывают, что нас ждет в конце этого курса:
