НАКОНЕЦ, СОБРАВ ВСЕ ОБРАЗЦЫ и заново упаковав снаряжение, мы отправились в обратный путь по туннелям и вскоре ступили на борт Клети. Пока мы с тарахтением и грохотом поднимались по каменистой шахте, почти все молчали, погруженные в свои мысли. Как только мы достигли поверхности и вышли на вечерний воздух, я почувствовал, что падаю от усталости. Кейтлин, Бриттани и я сняли грязные комбинезоны, сложили защитные очки и каски в раздевалке SURF. Пока мы грузили рюкзаки и оборудование в багажник джипа, Том подошел попрощаться.
На поверхности он словно сделался невзрачным человечком, цвет лица стал каким-то бледно-серым. Мы пожали руки, и я поблагодарил его за то, что он был нашим гидом под землей. Он спросил: «Вам рассказать, как проехать?»
Бесплотный Вождь из племени сиу; Публичная библиотека Денвера, Коллекция американского Запада
Я осведомился, куда именно.
«В Пещеру ветра, — ответил он. — Здесь недалеко. Отсюда едете по основной дороге, на юг через холмы, а затем всё время следуйте указателям».
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я отправился в путь, пробираясь между каменистыми выступами, мимо горы, на которой легендарный шаман племени лакота Черный Лось искал видения; мимо каменного мемориала Неистовому Коню, где из цельной скалы высечено лицо одного из вождей лакота (когда работы завершатся, композиция должна оказаться в десять раз крупнее барельефов на горе Рашмор
[40]); мимо пасущихся бизонов, луговых собачек и койотов, мелькающих в высокой траве. Наконец я очутился в центре золотистого поля, где встретил женщину по имени Сина Медвежья Орлица.
Сина происходила из племени оглала-лакота и была прапрапраправнучкой одного из предводителей племени, Бесплотного Вождя, фотографию которого мне удалось отыскать в одном из музейных архивов. Она выросла в резервации Пайн-Ридж в предгорьях Блэк-Хилс. Ее предплечье украшала татуировка с изображением Боба Дилана, а кончики волос, доходивших до плеч, были выкрашены в бирюзовый цвет. Сина поприветствовала меня и повела по извилистой тропе ко входу в Washu Niya — Пещеру ветра.
Пока мы шли, Сина поведала мне следующее. Считается, что пещеру открыли братья Биньям — белые люди — в 1881 году. Впрочем, «открыли» — слово, на ее взгляд, некорректное. Голос моей рассказчицы звучал одновременно мягко и авторитетно. «Народ лакота знал о пещере задолго до этого».
Сине было около тридцати лет, и она приобретала всё большее влияние в местном сообществе. Она изучала лингвистическую антропологию и язык лакота в аспирантуре Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. По окончании курса Сина планировала вернуться в резервацию, чтобы преподавать детям их родной язык. Каждое лето она работала гидом в Пещере ветра, рассказывая посетителям о культуре лакота и роли пещеры в истории племени.
В пещере был оборудован вход для туристов — бетонные ступени, уводящие вниз, в темноту, — но мы с Синой сели рядом, у древнего входа в пещеру. То было небольшое отверстие, полностью темное, диаметром около двух футов. В те дни, когда барометрическое давление на поверхности ниже, чем в пещере, продолжала Сина свою повесть, можно почувствовать, как из-под земли выходит воздух. Чтобы наглядно показать это, она поднесла ко входу ленточку, и ее кончик выгнулся вперед.
«В этой пещере много wakan», — заметила Сина, используя слово лакота, означающее «святость». Она указала на куст рядом со входом, ветки которого были увешаны небольшими кисетами — подношениями от посетителей лакота. В первый свой визит в пещеру, поделилась моя собеседница, она тоже оставила дар. Тогда она приехала со школьным классом, ей было двенадцать лет: спустившись вниз, она влюбилась в пещеру с первого взгляда. «Я поняла, что хочу прийти сюда снова, и не один раз, — сказала она, — поэтому оставила здесь прядь волос, в одном из проходов. В знак того, что я вернусь».
Я рассказал Сине, зачем я приехал на нашу встречу, о микробиологах, работающих на глубине в Блэк-Хилс, об обнаруженных ими подземных бактериях — повсеместно обитающих микроорганизмах, важность и значение которых мы только начинаем осознавать. Я рассказал ей о капитане Симмсе и нашем стремлении найти свое теневое «я», обитающее в подземной тьме. И наконец, я изложил ей теорию о том, что «глубокоземные» существа могли быть первыми формами жизни; что жизнь, возможно, зародилась под землей.
«Ну да», — ответила Сина и только пожала плечами. Эта мысль не особенно ее удивила.
Долгое время она молчала, а затем всё же принялась рассказывать мне историю сотворения мира лакота.
«Первые люди, — таково было начало, — жили под землей, в мире духов. Создатель приказал им ждать там, пока надземный мир не будет готов для их обитания. Глаза этих людей были приспособлены к такой жизни, они светились красным светом и видели в темноте…»
На поверхности пауку Иктоми становилось одиноко. Тогда он собрал в сумку самые лакомые вещи на Земле — одежду, ягоды, вкусное мясо, — потом вырыл в земле яму и отправил волка в мир духов с этими подарками. Люди примерили одежду из оленьей кожи, попробовали ягоды и съели мясо; оно особенно пришлось им по вкусу. Если они поднимутся на поверхность, сообщил им волк, они найдут больше мяса. Вождь людей — Токахе, «Первый», — отказался идти и предостерег остальных: Создатель повелел оставаться под землей, пока Земля не будет пригодна для обитания. Но большинство людей не послушали его и последовали за волком на поверхность. Когда они поднялись наверх, стояло лето, пищи было в достатке: они благоденствовали. Но вот наступили холода и начался голод. Когда они попросили Создателя о помощи, он разгневался: ведь люди его ослушались. Он решил покарать их и превратил в стадо бизонов, первое на планете.
«И только тогда, — продолжала Сина, — Земля стала пригодной для обитания людей. Создатель приказал Токахе вывести людей на поверхность. Они поднимались наверх медленно, четыре раза останавливаясь на молитву, в последний раз — у выхода из пещеры. Выйдя на поверхность, люди последовали за бизоном и научились выживать в мире».
Сина закончила свой рассказ. Мы молча сидели у входа в пещеру — у той самой ямы, которую когда-то вырыл Иктоми. В какой-то момент оттуда подул прохладный ветерок; он нес запахи из глубин Земли, из ее каменистой утробы.
Глава 4
ОХОТНИКИ ЗА ОХРОЙ
Какая нужда так согнула человека, обращенного к звездам, зарыла его в землю и заживо погребла в ее сокровенных недрах?
[41]
