Когда лестница скрылась из вида, последний раз звякнув металлическими ступеньками, Сифр стал постояльцем «темной зоны». У него было с собой несколько слабых фонарей и карбидная лампа, но, чтобы экономить батареи и газ, он почти их не включал. Сифр проводил дни — вернее, то, что считал днями, — слушая на проигрывателе сонаты Бетховена, читая при свете фонарика (Тацита, Цицерона, несколько приключенческих романов о выживании; еще он хотел взять с собой «Государство» Платона, чтобы прочесть «Миф о пещере», но забыл). Он вспоминал свою девушку в Париже, развлекался тем, что пытался в кромешной темноте забросить кусок сахара в кастрюлю с кипящей водой. Даже подружился с пауком, которого держал в небольшой коробочке («Мы с ним тут совсем одни», — напишет он в дневнике).
Следуя собственному распорядку — сон, бодрствование, сон, — Сифр обнаружил, что с трудом переносит причуды подземной среды, мира «неумолимого однообразия». День за днем он погружался в оцепенение, подобное спячке: обмен веществ замедлялся, зрение и слух притуплялись, а ум постепенно терял ориентиры. Ему не давало покоя «ужасающее чувство бесконечности пространства», и исследователь спрашивал себя, зачем он вообще решился на это предприятие: «Наверняка я не мог предпринять такую экспедицию по собственному желанию, — писал Сифр. — Наверняка я покорялся чьей-то чужой воле, какой-то высшей силе!» У него начались галлюцинации, перед глазами то и дело появлялись яркие вспышки света. Однажды он с удивлением услышал в темноте свой крик. «Теперь я понимаю, — напишет позже экспериментатор, — почему в мифологии ад всегда расположен под землей».
И вот наконец 14 сентября, на шестьдесят третий день пребывания Сифра в пещере, команда на поверхности сбросила вниз веревочную лестницу, объявив о завершении эксперимента. Сифр был озадачен: согласно его собственному табелю «пробуждений», на календаре было 20 августа. Его восприятие времени отставало от реального на целых двадцать пять дней. Любопытно, что, согласно журналу, который вели на поверхности, его тело держало заученный ритм: цикл «сон — бодрствование» в среднем составлял у Мишеля двадцать четыре часа.
Сифр посвятил всю свою жизнь изучению естественных биоритмов в подземных пещерах. Через несколько лет после Скарассонского эксперимента «подземный Жак-Ив Кусто» (так стали его называть) закрылся от мира в глубокой пещере неподалеку от Канн. Позже, в 1972 году, в ходе экспедиции, спонсированной НАСА, он шесть месяцев жил в полной изоляции в техасской Полночной пещере. В возрасте шестидесяти лет он провел два месяца во французской пещере под названием Кламуз, также в одиночестве. Почти при каждом погружении разум в какой-то момент отказывал ему — и исследователь испытывал чувство отрешенности от происходящего. Изучая труды Сифра, знакомясь с отчетами по каждому из экспериментов, я чувствовал, что дело было не только в циклах сна, что во время продолжительных пребываний в темноте он испытывал нечто более странное и первобытное.
В книге «Один в глубинах Земли» (Hors du temps, 1963), в которой Сифр описал свой первый эксперимент в Скарассоне, есть фотография молодого ученого в последний день эксперимента. Проведя два месяца в «вечной подземной ночи», он был слишком слаб, чтобы взобраться наверх самостоятельно, и его поднимали на подвесной системе парашюта. Сифр болтался в воздухе безжизненный, как марионетка, то приходя в сознание, то снова отключаясь. Его черные очки, защищавшие недавнего подземного жителя от солнечного света, казались атрибутом космических путешествий. Человека, отправившегося в пещеру два месяца назад, было не узнать: он был бледен, отощал, щеки впали, — словно покойник, которого возвращали теперь в мир живых.
Мишель Сифр
Сальватор Роза, «Пифагор выходит из подземного царства»; © Kimball Art Museum
Фотография Сифра, возвращающегося на поверхность из Скарассона, напомнила мне историю о Пифагоре, древнегреческом философе, который помимо прочего был известен своим продолжительным пребыванием в пещерах.
Мы знаем Пифагора как математика, но при жизни, в VI веке до нашей эры, его почитали почти как бога, как мудреца, который, по словам кого-то из современников, мог слышать «музыку звезд». Хотя не сохранилось ни одного труда за его именем, последователи Пифагора сообщали, что он исцелял больных при помощи заклинаний, предсказывал землетрясения, отводил грозу, путешествовал в прошлое и обладал способностью к билокации — то есть мог быть в двух местах одновременно. Даже если мы вычтем откровенные небылицы, всё равно окажется, что Пифагор в той или иной форме обладал сверхчеловеческими способностями. (Даже рассудительный Аристотель признавал: «Разумные живые существа подразделяются на [три вида]: люди, боги и существа, подобные Пифагору»
[71].) Было принято считать, что источником мудрости Пифагора в какой-то мере является его практика продолжительного уединения в темных пещерах. Он владел собственной пещерой на острове Самос, которую назвал «домом философии». Здесь, в темноте, великий ученый размышлял об устройстве космоса. Однажды, завернувшись в шерсть черного барана, Пифагор спустился в пещеру на Крите и не выходил из нее двадцать семь дней. Когда философ наконец поднялся на поверхность из темноты, бледный и изнуренный, он объявил ученикам, что перенес смерть, путешествовал в ад и вернулся, зато теперь обладает священным знанием о том, как подняться над ритмами жизни любого смертного существа.
Я размышлял об этих двух энтузиастах: Сифр отправлялся в темноту, чтобы исследовать собственные биологические пределы, а Пифагор спускался в пещеру в поисках мистической мудрости. Они словно переговаривались друг с другом сквозь два тысячелетия, обсуждая общий секрет. Мой интерес к этому диалогу и привел меня к решению провести ненаучный и достаточно авантюрный эксперимент. Я отправлюсь в «темную зону». Я обустроюсь там и проведу двадцать четыре часа в полной темноте.
Чтобы подготовить всё как следует, я связался с моим нью-йоркским другом Крисом Никола. Один из самых опытных спелеологов в США, Крис исследовал пещеры в десятках стран по всему миру. Он тоже испытывал нездоровый интерес к «темной зоне». В 1993 году, исследуя гипсовую пещеру Озерная в Западной Украине, Крис обнаружил остатки лагеря, который находился на этом месте много лет назад, на глубине семьдесят футов под землей. Он нашел деревянные рамы кроватей, осколки керамической посуды, фарфоровые пуговицы, жерновой камень для помола муки и дюжину кожаных ботинок. Крис не один год пытался пролить свет на происхождение таинственного лагеря в пещере Озерная. В конце концов он узнал, что во время Второй мировой войны тридцать восемь украинских евреев, в том числе пожилые женщины и маленькие дети, полтора года жили в этой пещере, скрываясь от нацистов. Он разыскал всех выживших и взял у них интервью о пребывании в подземной темноте. Беседы позже вошли в книгу «Тайна пещеры Озерная» (The Secret of Priest’s Grotto, 2007), по которой был снят документальный фильм «Нет места на Земле» (No Place on Earth, 2013).
