Глава 8. Грязные интриги в Мексике
Еще за месяцы до открытия Олимпиады 1968 в Мехико стало ясно, что на Играх будет жарко. Они предлагали арену для актуальных политических споров и протеста против войны во Вьетнаме, убийства Мартина Лютера Кинга и ввода советских войск в Прагу. Игры в Мексике стали также сценой для братской войны в семье Дасслеров, перевернувшей мир любительского спорта.
В центре бури, разыгравшейся в Мексике, стояли афроамериканские спортсмены из Калифорнии, решившие выступить за свои политические права и покончить с наследием нетолерантности и лицемерия, которое, по их мнению, довлело над соревнованиями. За считаные недели до даты начала Игр – 12 октября 1968 – было неясно, поедут ли они вообще в Мексику. Томми Смит, Джон Карлос и Ли Эванс, самые талантливые бегуны сборной США, были членами Олимпийского комитета по правам человека, выступавшего за бойкот Олимпиады.
Основателем движения был 25-летний темнокожий доцент Гарри Эдвардс, преподававший социологию в Университете штата Калифорния в Сан-Хосе. Возмущенный откровенным расизмом, царившим в кампусе, где черные и белые студенты по-прежнему обедали по отдельности, Эдвардс поначалу угрожал срывом университетских спортивных соревнований. Затем ему удалось убедить нескольких строптивых афроамериканских спринтеров в том, что они не должны выступать за расистскую страну. «Настала пора чернокожим людям подняться с колен и больше не позволять использовать себя как дрессированных животных, за дополнительную порцию собачьего корма», – гремел Эдвардс. От идеи бойкота в конце концов отказались, но ведущие чернокожие спортсмены были, как и прежде, полны решимости предъявить свой протест.
Среди прочего, они нацелились на олимпийские правила, запрещавшие выплаты спортсменам. Рудольф Дасслер открыл этот ящик Пандоры в 1960 году, когда на Играх в Риме заплатил спринтеру Армину Хари деньги за то, что тот во время победного забега на 100 метров был в обуви Puma. С тех пор спортсмены беспрепятственно выдвигали требования, заключали сделки, не страшась нарушить любительские правила. Афроамериканские атлеты стали одними из тех, кто разоблачил все лицемерие этой ситуации. Если бы организаторы дисквалифицировали всех спортсменов, сотрудничавших с производителями обуви, то, по их мнению, Олимпиада в Мехико опустилась бы до второсортного мероприятия.
Упорное соперничество между Армином и Хорстом Дасслерами оказалось удачей для тех, кто наконец-таки получил возможнось извлечь выгоду из своих достижений, как, например, для группы американских бегунов, за несколько месяцев до Олимпийских игр приехавшей в Ландерсайм по приглашению Adidas. Хотя двое из них уже давно сотрудничали с Puma, это не помешало им целую неделю блаженствовать в аристократическом охотничьем домике. Когда же они пожаловались на нехватку денег, менеджер Adidas предложил им договор, обещавший за ношение кроссовок с тремя полосками 500 долларов. Хорст Дасслер в это время отсутствовал, но для него не осталось тайной, что произошло затем. «Они взяли деньги, подписали договор и, наконец, получили на руки его копию. Я бы не стал давать им копию, – вздыхал Хорст. – Они отправились с ней прямиком к Puma».
Для Adidas и Puma многое было поставлено на карту. Беспорядки, сопровождавшие Олимпиаду, усиливали давление на всех, так или иначе участвующих в процессе. Благодаря растущему значению телевидения Игры могли транслироваться на весь мир. Соревнования в Мексике стали – более чем любое другое массовое событие прошедших десятилетий – для обеих ведущих обувных корпораций мира вопросом престижа, и для кузенов появилась возможность на деле доказать свою изобретательность.
Триумфу Армина способствовал Арт Симбург, получивший образование в Сан-Хосе. Спортивный журналист получал неплохую прибавку к жалованью, втюхивая спортсменам кроссовки Puma. Добродушный молодой человек часто становился мишенью для насмешек, так как на американских соревнованиях по легкой атлетике снова и снова обнаруживалось, что люди из Adidas отменили его бронь в отеле или аренду машины, и бедному Арту Симбургу, увешанному сумками, приходилось таскаться от одного отеля к другому в поисках жилья.
Но перед Играми в Мехико Симбург наладил блестящие связи. Его регулярно видели с атлетами из США, так как он обручился с Вайоми Тайес, чернокожей участницей спринта, завоевавшей четыре года назад в Токио золото в беге на 100 метров (и намеревавшейся повторить этот успех в Мехико). Томми Смит, Джон Карлос и Ли Эванс также входили в круг Симбурга.
Его соперника из команды Adidas звали Дик Банк, он был торговцем недвижимостью из Беверли-Хиллз. Но Банк, убежденный приверженец любительских правил, опасался действовать в масштабах международного спорта. На соревновании в Сан-Антонио, за несколько недель до Олимпиады, Хорст Дасслер с ужасом обнаружил, что большинство американских спортсменов выступают в кроссовках Puma. Для Банка это означало разрыв контракта. Хорсту был нужен более искушенный помощник, чтобы превзойти кузена.
Вблизи высокогорного озера Тахо (чтобы приблизиться к климатическим условиям Мехико) состоялись в сентябре 1968 года отборочные соревнования США к Олимпийским играм – генеральная репетиция как для бегунов, так и для организаторов и обувных поставщиков. Раздевалки были усыпаны коричневыми конвертами, и циники шутили, что настоящими проигравшими станут не атлеты, не прошедшие в американскую олимпийскую сборную, а те, кто уйдет с пустыми руками после этого денежного дождя.
Особенно впечатляющим был результат Ли Эванса, который побил предыдущий мировой рекорд в беге на 400 метров с результатом 44,06 секунды. Но Хорст Дасслер стал открыто возмущаться тем, что темнокожий спортсмен был обут в новейшую модель Puma, так называемые «щетки». Вместо обычных металлических шипов в форме гвоздей они были оснащены многочисленными тонкими, игольчатыми шипами, при этом правила легкой атлетики запрещали обувь более чем с шестью шипами. Тонкие шипы на подошвах Puma едва ли можно было рассматривать в одной категории с привычными шипами, но Хорст Дасслер с таким убеждением отстаивал эту идею, что добился своего. Опешившему клану из Сан-Хосе оставалось только смириться с тем, что рекорд Ли Эванса был сразу же аннулирован.
Между тем несколько тысяч пар кроссовок Puma немецкого производства были на пути к Мексике. Вместе с контейнером прибывали Армин Дасслер и несколько менеджеров Puma. Во главе с Хорстом Дасслером делегация Adidas уже поставила палатки в Мехико и готовила для конкурентов из Puma по-настоящему семейный прием.
Этот план родился у Хорста еще три года назад, когда он установил деловые отношения с мексиканскими амиго из олимпийского движения. Adidas должен был получить эксклюзивное право на распространение кроссовок в Олимпийской деревне, что являлось вопиющим нарушением базовых принципов честного соревнования. Бо́льшая часть шиповок должна была быть изготовлена мексиканской фирмой, и Adidas получал специальное разрешение на беспошлинный ввоз оставшейся доли из Германии. Обувь Puma, напротив, облагалась пошлиной в 10 долларов за пару. Возмущенный интригами кузена, Армин, очевидно, сам придумал небольшую хитрость, чтобы обойти импортную пошлину. Партия Puma, в конце сентября достигшая Мехико, обладала подозрительным сходством с беспошлинными товарами Adidas. Телеграмма из Air France свидетельствовала, что груз является срочной посылкой Adidas, а на ящиках были надписи «AD, Mexiko».
