Днями он прочесывал близлежащие деревни и собирал все, что могло быть хоть как-то полезным в его мастерской. От боевых касок и вещевых мешков можно было отрезать кожаные ремни, которые пойдут на подошвы; порванные парашюты и торбы для овса годились для пошива легкой обуви. Со своими друзьями Ади сооружал замечательнейшие механизмы для выпуска своей продукции. Среди них фреза для кожи, соединявшаяся с велосипедной системой: ввиду отсутствия электричества аппарат приводился в движение спортивными друзьями Ади.
Основанная в начале 1920 года, фирма сначала состояла из трех человек. Двое по очереди крутили педали, в то время как Ади брал на себя производственный процесс. Отец Кристоф забегал во время обеденного перерыва и давал ценные советы, сестра Мари помогала с шитьем. Когда рано утром коллектив собирался, сотрудники нередко были вынуждены перелезать через кровать Ади: он устроил постель перед дверью, чтобы иметь возможность сразу опробовать в деле свои полуночные озарения.
Вскоре к производственной команде присоединился Рудольф Дасслер. После возвращения из Бельгии он прошел краткий курс полицейской подготовки в Мюнхене. Затем пошел служить в местную полицию, но вскоре осознал в себе талант продавца, который предоставил в распоряжение сначала фарфоровому заводу, а затем кожевенной лавке в Нюрнберге, пока в 1923 году Ади не забрал его в фирму – с печатной машинкой в качестве капиталовложения.
Братья Дасслеры производили в то время грубые долговечные ботинки. И все же Ади был по-прежнему полон решимости сконструировать обувь, предназначенную исключительно для спорта. Вначале он экспериментировал, испытывая модели на себе и друзьях. Он усердно разрабатывал беговые туфли, которые тестировал во время длительных лесных пробежек. Шипы изготавливал его друг Фриц Целяйн в кузнице своего отца, он же забивал их в подошву.
Тяжелый экономический кризис, разразившийся в Веймарской республике в связи с исполнением репарационных обязательств Версальского договора, тяжело отразился на провинциальном захолустье. Почти 70 процентов жителей Херцогенаураха были без работы. «Из-за большого количества рабочих Херцогенаурах был известен как “красный город”, – объясняет Клаус-Петер Гэбеляйн из Исторического общества. – Но депрессия привела к краху множество небольших предприятий».
Спорт и другие удовольствия привлекали, несмотря на худые кошельки, народные массы, которые были рады любому поводу отвлечься от своей нищеты. Хотя традиционным немецким спортом считалась гимнастика, после окончания войны зрителей привлекали более острые зрелища. Тысячи фанатов толпились на шатких трибунах футбольного стадиона во время игр чемпионата, проводившегося с 1920 года. Бокс был запрещен по условиям перемирия, но после отмены запрета боксеры быстро стали настоящими национальными героями. Некоторые из них овладели боксом в английских лагерях для военнопленных. Было самое время для крупномасштабного сбыта сконструированных Ади спортивных изделий.
1 июля 1924 года фирма Gebrüder Dassler была, наконец, учреждена официально. Ее владельцы Рудольф и Ади подали заявку на патент на беговые туфли и футбольные бутсы с бурсопротекторами. Они умело использовали растущее увлечение нации спортом, отправляя буклеты и посылки с обувью Dassler во множество новообразованных спортивных клубов. Резонанс был потрясающим. Обувь была такого выдающегося качества, что ее производители в Херцогенаурахе пробудили любопытство авторитетнейших спортивных экспертов страны. С этого момента братья знали, что могут спокойно пропускать мимо ушей добрые советы скептиков: они прекратили производство обычных ботинок и посвятили себя исключительно спорту.
Прорыв случился, когда перед обувной фабрикой с визгом резины остановился мотоцикл. За рулем сидел Йозеф Вайцер, большой стройный мужчина со стрижкой ежиком и ухоженными усами. Тренер немецкой олимпийской команды услышал о кроссовках любителей спорта из Херцогенаураха и специально приехал, чтобы увидеть продукцию. Вайцер нуждался в лучшей обуви для своих атлетов, которые в 1928 году должны были выступать на Олимпийских играх в Амстердаме. Неожиданный посетитель и Ади проговорили много часов подряд: их объединяло увлечение всем, что связано со спортом. Сам Вайцер участвовал в Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме как метатель копья и диска. В конкурентной борьбе медали забрали главным образом скандинавы. Вайцер ушел с пустыми руками, но заступил на должность тренера и выпустил несколько пособий по метанию копья и молота.
Скоро все привыкли к виду мотоцикла с коляской перед воротами обувной фабрики. Йозеф Вайцер стал близким другом Ади и консультантом фирмы. На совместных лесных пробежках они детально обсуждали, как можно улучшить обувь.
Когда обувная фабрика Weil в 1926 году была вынуждена закрыться, Ади и Рудольф перебрались из постирочной своей матери в пустые заводские помещения на другом берегу Аураха. Все оборудование братьев Дасслер уместилось на одной телеге. В арендованном кирпичном здании с высокими окнами, удачно расположенном напротив вокзала, осталось даже несколько рабочих станков предыдущего владельца. С коллективом уже из 25 человек оборот рос так быстро, что Дасслеры смогли позволить себе понемногу наслаждаться успехом. За трудными послевоенными годами с середины 20-х годов последовал, к счастью, экономический подъем, от которого выиграла и фирма.
Холостяцкий период Рудольфа завершился после судьбоносной встречи на нюрнбергском вокзале. После вечера, проведенного со своим братом Фрицем, он заметил на перроне темноволосую красавицу – восемнадцатилетнюю Фридль Штрассер с младшей сестрой Бетти и кузиной. Завязался разговор, который был продолжен в поезде. Прибыв к месту назначения, Рудольф назначил свидание бойкой Фридль. «Рудольф был немного надменен, но Фридль не сомневалась, что встретила мужчину своей мечты», – вспоминала ее сестра Бетти. Отец девушек умер вскоре после войны, и их растила мать, управляющая продуктовым магазином в Фюрте. В воскресенье 6 мая 1928 года отпраздновали свадьбу на 40 гостей.
Молодая пара въехала в тесное семейное гнездо в Херцогенаурахе, и Фридль, будучи родом из католической семьи с консервативными представлениями, безропотно приняла на себя роль домохозяйки. Маленький дом на улице Ам Хинтерграбен окончательно затрещал по швам после появления на свет в сентябре 1929 года старшего сына молодоженов – Армина Адольфа. Тогда братья приняли решение, подкрепленное очередным экономическим кризисом, – построить большой дом для всей семьи прямо за своей фабрикой. Строительство было надежным капиталовложением.
После коротких «золотых двадцатых» страна устремилась в водоворот краха мировой экономики. Из-за наступившей массовой безработицы социальная обстановка драматически накалялась и расчищала путь экстремистским политикам. Радикальные меры, которые пропагандировал Адольф Гитлер, находили все больше поддержки.
Братьям Дасслерам тоже нравились обещания национал-социалистов. В близко расположенном Нюрнберге, месте имперского партийного съезда, проходили внушительные массовые демонстрации, и Юлиус Штрейхер
[2] распространял свою антисемитскую отраву среди множившихся в Нюрнберге бунтарей. Рудольф Дасслер, по его собственному признанию, уже с 1932 года голосовал за НСДАП
[3] и был одним из первых сторонников нацистов в своем родном городе. В то время как на выборах по всей стране НСДАП оказалась сильнейшей партией, консервативное большинство в маленьком городке по-прежнему стояло за президента фон Гинденбурга, и нацисты смогли собрать только 22 процента голосов избирателей. 1 мая 1933 года трое братьев Дасслер полным составом вступили в партию.
