Менеджеры в Ландерсайме разработали четкие критерии гостеприимства для различных категорий гостей. Команда регбистов получала стандартное обслуживание, состоящее из нескольких ночей в охотничьем домике, сытной еды и большого количества пива отечественных пивоварен. Особенно важным гостям предоставлялись чудесные люкс-номера на верхних этажах Auberge, а трапезничали они в отдельных кабинках, где им подавали яства на тарелках с золотым декором. «Золотой сервиз стал большим ударом для нашего бюджета», – вспоминает Прошаска. Часто обласканные гости оставались на выходные, и их вывозили на охоту. Особенно сильным был жест, когда им предлагали бутылку вина их собственного года рождения.
Остановка в Auberge стала своего рода ритуалом инициации для каждого, у кого были амбиции в спортивном бизнесе. «Тот, кто еще никогда не получал приглашения в Ландерсайм, был пустым местом», – заявляет один из гостей Дасслеров. Кроме известных спортсменов, в их числе были честолюбивые члены олимпийских комитетов и международных союзов, а также политики всех мастей, занимавшиеся продвижением спорта. Организационной частью занималась корпоративная турфирма, располагавшаяся на первом этаже административного корпуса Adidas France в Ландерсайме. Чтобы забирать гостей из ближайшего аэропорта и доставлять в этот райский уголок, содержали целый автопарк.
В роскошных помещениях Auberge время от времени проходили и конференции организаций, которые, как, например, международный союз тяжелоатлетов, страдали от хронической нехватки денег. «После того как дневные совещания заканчивались, мы проводили вечера за курением сигар в винном погребе Auberge, – рассказывает советник Дасслера. – К концу недели они помогли нам разработать кроссовки Adidas для тяжелоатлетов, а также установить порядок, исключающий эксплуатацию другой обуви. Хоть этот рынок сложно назвать прибыльным, но никогда нельзя знать. Возможно, на следующей олимпийской конференции голос нашего друга из союза тяжелоатлетов сыграет решающую роль».
Иностранных гостей также угощали в отеле Terrasse в Париже, где Adidas была постоянным клиентом. Комнаты отеля, расположенного у подножия Монмартра, были обставлены относительно скромно, но из ресторана на крыше открывался великолепный вид на столицу. А главное, у Хорста была договоренность с барменом по имени Джеки. Когда в полночь отельный бар официально закрывался, Джеки приглашал людей Adidas и их гостей в заднюю комнату, где он часто до раннего утра разливал напитки для Хорста и его собеседников.
Отель Terrasse очень кстати находился в нескольких шагах от «Мулен Руж» и других храмов парижской ночной жизни. Джеки, если требовалось, обеспечивал женское общество и, если что-то было не так, консультировался с Хорстом. «Один из людей Adidas любил выпить лишнего, – рассказывал Джеки. – Он всех нас привел в замешательство, когда, пьяный в стельку, шатаясь, спустился по лестнице и прокричал, что хочет больше шлюх». Как и другие бесчисленные друзья Adidas, Джеки был рад за свои услуги получать коробки, полные спортивной одежды.
В Ландерсайме в распоряжении менеджеров был целый склад подарков для гостей. Презенты часто обходились в круглую сумму, особенно когда получатели без комплексов брали инициативу в свои руки. Например, один олимпийский деятель заявил, что у него семь жен, и забрал соответствующее количество сумок.
Так как гости принадлежали к самым разным культурным кругам, необходимо было к каждому найти правильный подход – и в этом Хорст был силен. «Он удивительно чутко распознавал, как можно повлиять на человека, – заметил один из его торговых партнеров. – Он был крайне обаятелен, в тонусе до раннего утра, пил, говорил, старался узнать людей и понять их. Главным было вовремя обнаружить, где и что может пойти не так, и при этом ни разу никого не обидеть. В одном случае, например, правильным было незаметно сунуть небольшую сумму, в другом требовалось очень много денег».
На случай, если феноменальная память решит его подвести, Хорст вел детальные досье о каждом своем полезном знакомом и постоянно их обновлял. Каждое досье содержало имена ближайших родственников собеседника, его возраст и размер одежды, особые предпочтения и антипатии, темы, которые обсуждались во время последней встречи, подарки, которые он получал. Советники Хорста Дасслера были обязаны таким же образом документировать и собственные контакты. «В конце вечера, когда можно было бы ожидать, что мы заснем, не дойдя до кровати, мы первым делом актуализировали записи в дневниках, – сообщает один из менеджеров Дасслера. – Все сотрудники привыкли делать подробные заметки и бесперебойно снабжали Хорста информацией».
Вначале казалось, что смысл и цель этого сбора данных состоит в том, чтобы во всех отраслях спорта на всех континентах завязать как можно больше стабильных дружеских контактов. Но по прошествии времени обнаружились и скрытые мотивы.
Чтобы еще больше расширить свое влияние, Хорст решил создать команду, которая посвятит себя исключительно развитию отношений с иностранными деятелями спорта. В то время как весь персонал был обязан завязывать и поддерживать контакты, команда, ориентированная на спортивные организации, преследовала совершенно особые цели. Ее действия в конечном счете были направлены на внедрение в важнейшие спортивные союзы.
Вся эта рисковая затея исходила из того, что в больших союзах в распоряжении каждой страны – независимо от ее значительности или величины – есть лишь один голос. Таким образом, решения, важные для Adidas, могли зависеть от голосов нескольких делегатов из маленьких стран. Поэтому дипломаты Хорста стремились к влиянию во всем мире – они предоставляли билеты на самолет и другие ресурсы, чтобы их друзья из отдаленных уголков Земли могли присутствовать на важных конференциях.
Одним из опытнейших лоббистов, завербованных Дасслером, был Кристиан Джаннетт, присоединившийся к Adidas после мюнхенской Олимпиады. Он был заведующим протокольным отделом на Играх в баварской столице, и его расположения добивались бесчисленные фанаты спорта. Так как в его обязанности вменялось распределение входных билетов, некоторые бесстыдно подлизывались к нему, чтобы раздобыть заветные бумажки для родственников и друзей. Людей, обязанных ему за эту услугу, было больше, чем Auberge смогла бы когда-либо принять. Его задача состояла преимущественно в том, чтобы укрепить отношения Хорста с его советскими друзьями.
Благодаря острой наблюдательности и любезным манерам Хорст уже имел такие контакты с закрытым на засов советским режимом, о чем другие могли лишь мечтать. Топ-менеджеры Adidas любили похвастаться тем, что шкура белого медведя в одном из люксов в Ландерсайме – это подарок лично от главы государства Брежнева. Хорст нанял говорящую по-русски ассистентку Угетт Клержиронне, сопровождавшую его во многих поездках. Он владел частной коллекцией русских икон и искренне ценил своих русских друзей. Но интересный аспект отношений с деятелями Советского Союза состоял в том, что на них можно было положиться в голосовании, к тому же они могли диктовать поведение всех делегатов коммунистического блока.
Единственная проблема Хорста в отношении Советского Союза состояла в том, что семейные конкуренты в Херцогенаурахе расценивали Восточную Европу как свою территорию. Пока обе старшие сестры налегали на стимулирование продаж и рекламу, Бригитта Бэнклер, третья дочь Ади и Кете, попросила у своих родителей позволения учить русский язык. Страны восточного блока, прежде всего Россия и Венгрия, восхищали молодую женщину. Общий интерес привел к установлению между Хорстом и Бригиттой особой связи, основанной на взаимном уважении, чего нельзя было сказать в отношении трех остальных сестер. И все же активность немецких Дасслеров в Восточной Европе иногда вызывала раздражение в Ландерсайме. Хорст, к примеру, едва мог сдержать свой гнев, когда Бригитту арестовали в советском аэропорту при попытке вывезти за границу икону. Он много раз предостерегал ее от подобных легкомысленных выходок.
