Когда Le Coq Sportif уже был в шаге от ликвидации, в дело включилось французское правительство. Чтобы не допустить беспорядков в Ромийи, оно предложило собственного покупателя на заветную долю Le Coq Sportif. Все вздохнули с облегчением, когда Мирей Гуссере дала свое согласие напористому инвестору Андре Гельфи. Хотя его отец был корсиканцем, мать – испанкой, а жил он в Швейцарии, французское правительство все же ввело его в игру. В марте 1976 года, через два года после начала кризиса, Мирей Гуссере передала свою 51-процентную долю новому кандидату.
Когда просьба купить Le Coq Sportif оказалась на его рабочем столе, Андре Гельфи увидел в этом прежде всего политическую услугу. Но когда менеджер Le Coq Sportif дружески обратил его внимание на решение суда о трех полосках, он почуял прекрасную возможность. С документами под мышкой он обратился к министру спорта Марсо Креспену. Креспен, с которым они были друзьями со времен совместной военной службы, договорился для него о встрече с Хорстом Дасслером. «Я зашел с боевым настроем, хотел сказать ему, что они не могут делать с тремя полосками все, что им в голову взбредет, – вспоминает Гельфи. – Но затем мы прекрасно друг друга поняли и решили стать партнерами».
Они покорили друг друга своим обаянием. Андре Гельфи понял, что дела Le Coq Sportif снова пойдут в гору, если Дасслер возьмет его под свое крыло. А тот, со своей стороны, был сразу же очарован Гельфи. Он хоть и избегал быть в центре внимания, но наслаждался обществом жизнелюбивых, общительных личностей. Кроме того, у Гельфи было достаточно денег, чтобы конфиденциально поддерживать предпринимательские инициативы Хорста.
Эти двое заключили тайное соглашение. В глазах семьи Дасслеров Adidas France располагала только 49 процентами Le Coq Sportif. Однако Андре Гельфи передал два процента своей доли Хорсту и гарантировал ему возможность в любой момент выкупить оставшиеся 49 процентов. Эта возможность и эти два процента предназначались лично Хорсту, не Adidas. Другими словами, Хорст заполучил в свои руки Le Coq Sportif, а его семья и не догадывалась об этом. Эта сделка ознаменовала начало интенсивного сотрудничества этих двух людей.
Андре Гельфи был удивительным человеком. К середине шестого десятка жизни он дважды терял состояние и снова его сколачивал. Правда, он не гнушался сомнительных сделок, но нельзя не восхищаться его отвагой и умением лавировать по жизни. Гельфи вырос в Мазагане (сегодняшней Эдь-Джадиде) на марокканском атлантическом побережье и начал свою карьеру как рассыльный в банке. Однажды при уборке в архиве банка он обнаружил стопку бумаг с пометкой «безнадежные кредиты». Он договорился с директором филиала, что за те долги, которые он все же сможет собрать, он получит внушительную комиссию. Не прошло и года, как рассыльный уже зарабатывал больше, чем директор филиала. Накопленные деньги он инвестировал в рыболовные суда, что принесло ему некрасивое прозвище «Деде Сардина»
[9].
Умение распознавать пустые бизнес-идеи Гельфи приобрел во время своего участия в Индокитайской войне. Он не был великим воином и бо́льшую часть времени проводил, прочесывая джунгли в поисках хорошо сохранившихся статуй. Когда этот бизнес не выгорел, он посвятил себя любимому занятию: в центре Сайгона он основал автомастерскую под названием «Le Garage Toulousain». Но скоро ему пришлось бежать из страны сломя голову, так как одна из 27 женщин, с которыми он обручился, отправила свою семью договариваться о свадьбе. Вернувшись в Марокко, Гельфи сколотил состояние на торговле рыбой, но разорился, когда в 1960 году Агадир сильно пострадал от землетрясения. Теперь его занесло в Мавританию. Там он снова заработал состояние, введя в эксплуатацию первое рыболовное судно с морозильной установкой и построив несколько рыбных заводов. Но после того как корабль при загадочных обстоятельствах загорелся и затонул, ему пришлось оставить и этот бизнес.
В этот раз Гельфи отправился во Францию, преследуемый мавританской полицией и марокканской королевской династией. Мавританцы обвиняли его в даче взятки. Также, возможно, сыграл свою роль тот факт, что Гельфи во время визита на его фабрику премьер-министра шутки ради запер его на несколько минут в холодильнике. Марокканский король Хасан II, со своей стороны, изгнал Гельфи после того, как известный в народе своей жестокостью министр обороны генерал Уфкир, близкий друг Гельфи, попытался в 1972 году устроить государственный переворот. Уфкир в итоге был убит, его жена и дети заключены в тюрьму на 18 лет. Кое-кто предполагал, что Гельфи присвоил себе часть тех денег, что Уфкир хранил на счете швейцарского банка.
После прибытия во Францию Гельфи стал лихорадочно скупать все подряд. Коммерция в Северной Африке принесла ему столько денег, что он смог приобрести несколько самых респектабельных парижских отелей люкс-класса: Prince de Galles, Grand Hôtel и Hôtel Meurice. Когда он в 1975 году ходатайствовал о виде на жительство в Швейцарии, он указал, что его состояние приблизительно равно 50 миллионам швейцарских франков. Его вилла в Лозанне находилась в непосредственной близости от Международного олимпийского комитета.
Его личная жизнь протекала столь же стремительно. Гельфи участвовал в гонках «Формулы-1» в составе команды Gordini. Позже, когда он работал с Хорстом Дасслером, в его владении был самолет Learjet, которым он сам управлял. Его яхта считалась самой быстрой в Средиземном море. После того как они сошлись по вопросу Le Coq Sportif, Андре Гельфи часто появлялся у Дасслеров, всегда загорелый, темпераментный и энергично жестикулирующий. И Learjet с Гельфи за штурвалом был в любой момент в распоряжении Дасслера.
Не все сотрудники Adidas France доверяли новому партнеру, возникшему из ниоткуда. Его экстравагантность контрастировала со строгой рабочей этикой Ландерсайма. Исключительная бойкость языка Гельфи была в высшей степени полезна в его лоббистской деятельности, но он сам признавал, что его познания в менеджменте крайне ограниченны. Так как его вырастила бабушка-испанка, он хорошо находил общий язык с латиноамериканцами. Его английский, напротив, ограничивался лексикой с занятий летной подготовки.
Французские менеджеры смеялись над дикими историями, которые о нем рассказывались и которыми он сам любил пощеголять. Размахивая руками, он живописал крушение своего судна и то, как ему удалось спасти из обломков пару ценных картин и доплыть до берега с Ренуаром под мышкой (его страховка, конечно же, покрыла все расходы). В других байках повествовалось о работе на секретные службы и нелегальных денежных переводах, и они вызывали скорее опасения, чем смех. Один французский судья позднее называл Андре Гельфи «бизнес-тунеядцем», «старым мошенником» и «крупным фальсификатором».
Однако Хорст Дасслер пропускал все предостережения мимо ушей. Он рассчитывал на Андре Гельфи – как на веселого союзника и платежеспособного финансового магната. «Вдвоем, – говорил Андре Гельфи, – мы завоюем мир».
Глава 15. Прятки
С тех пор как Андре Гельфи на блюдечке принес Хорсту Дасслеру Le Coq Sportif, тот продвигал этот бренд с той же решимостью, с какой в предыдущие годы пытался вытеснить его с рынка. Если семейный разлад примет драматический оборот, у Хорста теперь всегда есть альтернатива, которую ему предоставил Андре Гельфи. Le Coq Sportif был не просто капиталовложением – эту марку Хорст мог в патовой семейной ситуации использовать как инструмент давления. Вместе с Гельфи Хорст планировал масштабные вложения, чтобы вдохнуть новую жизнь в Le Coq Sportif. Производитель спортивного текстиля с хорошей репутацией на французском рынке, с полноценной линейкой продукции и поддержкой популярнейших в мире атлетов и футбольных команд скоро должен был стать серьезным конкурентом в международном спортивном бизнесе.
