16 июля 1980 года Хуан Антонио Самаранч побил их всех. Этим вечером все соратники, внесшие свой вклад в триумф каталонца, встретились в конференц-зале отеля «Москва», чтобы отпраздновать его победу. Среди пятнадцати гостей супругов Самаранч был и Кристиан Джаннетт. Подаваемая икра была, без сомнения, русской, но паштет из гусиной печени прилетел из Ландерсайма специально к торжеству.
44-летний Хорст Дасслер, между тем, упивался властью. Он превратился в отличного манипулятора и обладал достаточным влиянием, чтобы оборачивать в свою пользу важные решения. Тесным знакомством с высокопоставленными лицами он наслаждался так же, как и своей ролью кукловода. Но наибольшее удовольствие он находил в интригах.
Жизнь Хорста была пронизана обманными маневрами, так как из-за принципиальных разногласий с родителями он считал себя вынужденным скрывать от них бо́льшую часть своих дел. Лицемерие вокруг отчислений якобы спортсменам-любителям подтолкнуло его заняться и более темными операциями. Когда же Хорст включился в международную спортивную политику, его интриги стали еще более беспринципными.
Дасслер и без того был всегда начеку, но в Советском Союзе он проявлял особую осторожность. Будучи уверен, что его разговоры постоянно пытаются подслушать, шеф Adidas по то сторону железного занавеса всегда имел при себе детектор «жучков», который он активировал в своем номере еще перед тем, как распаковать чемоданы. Он приучил и других ведущих сотрудников пользоваться этим устройством, а также заставил их носить в портфелях липовые документы.
Борьба с предполагаемым наблюдением порой оказывалась таким стрессом, что Хорст не мог удержаться от шутки. На одном деловом обеде он делился со своими советскими партнерами новой информацией и вдруг невзначай добавил: «Но вы, конечно, все это уже знаете, так как давно прочитали все документы». Собеседники сохранили бесстрастные лица, будто не услышали замечания.
Вместе с Патриком Налли Хорст предпринимал дерзкие эскапады, чтобы сбросить «хвост» КГБ. Когда им надоедало постоянное наблюдение, они прыгали в такси и приказывали водителю побыстрее вывезти их из города. Водитель мчался, не задавая лишних вопросов, и доставлял Дасслера и Налли к какому-нибудь сомнительному ресторану, определенно не значившемуся в программе посещений. Вернувшись в свой четырехзвездочный отель, мужчины громко хохотали – конечно же, в ванной комнате и при открытых до упора кранах. Эта одержимость имела под собой основания. В конце концов, гости из капиталистической заграницы явно возбуждали любопытство советских властей, а в спортивном бизнесе в то время так много стояло на кону, что страх перед «жучками» царил и в МОК. Говорят, что в штаб-квартире МОК в Лозанне был стопроцентно звуконепроницаемый конференц-зал, находившийся под постоянным наблюдением специалистов.
Даже животные не освобождались от подозрений. Например, вызвал немало беспокойства случай, когда Томас Келлер, президент расположенной в Монте-Карло Международной федерации гребного спорта, от своего советского друга получил в подарок собаку. «Мы были убеждены, что собака напичкана “жучками”, – вспоминает Патри Налли. – Мы всегда были очень любезны с ней, просто на всякий случай».
Один американский торговый агент был, напротив, крайне удивлен, когда в спорт-отеле Херцогенаураха обнаружил, что бар, судя по всему, прослушивается. Отель был открыт перед Олимпиадой-1972 на холмах над заводом, после того как особняк перестал вмещать наплыв атлетов и других гостей. Когда агент на своем транзисторном приемнике хотел поймать американскую радиостанцию, вдруг отчетливо зазвучали разговоры из расположенного на первом этаже отельного бара.
Примерно такой же случай произошел и с Йоргом Дасслером, вторым по старшинству сыном Армина. Он сидел в гостиной и крутил ручку на своем радио, пока Армин разговаривал по телефону. «Внезапно я услышал по радио своего отца, – вспоминает Йорг Дасслер. – Так мы узнали, что телефон прослушивается. Мы разобрали трубку и нашли “жучок”.»
Многих тревожил масштаб обманных маневров, совершаемых Хорстом только ради удовольствия. Если ему становилось скучно в своем номере, он брался за телефон и запугивал людей вымышленными историями. «Из того, как они на это реагировали, можно было нередко извлечь ценную информацию», – говорит один из доверенных Дасслера.
Но чем глубже Хорст погружался в процветающий спортивный бизнес, тем более параноидальным становилось его поведение. «Это была сплошная игра в прятки, – считает Клаус Хемпель, его персональный ассистент. – Находясь за рабочим столом, он звонил людям и делал вид, что находится на другом конце света».
На вершине своей спортивно-политической власти Хорст, очевидно, больше всего беспокоился о верности окружающих его людей. Один из менеджеров Дасслера однажды стал свидетелем, как шеф Adidas на футбольной игре вышел из себя, увидев на другом конце стадиона болтающего с кем-то из конкурентов Франца Беккенбауэра. «На следующий день Дасслер позвонил в полицию, чтобы выяснить, где он может заполучить микрофон, с помощью которого он мог бы подслушивать подобные разговоры, – вспоминает сотрудник. – Когда я сказал ему, что он, возможно, перегибает палку, он закатил глаза и назвал меня наивным».
Хорст распрощался с рядом ведущих специалистов, и причины, которые он при этом приводил, часто оказывались притянутыми за уши. Кристиан Джаннетт получил строгий выговор, когда на ежегодном немецком спортивном балу всего лишь пригласил на танец Бригитту Бэнклер, сестру Хорста. Сама фрау Бэнклер считала, что это был обычный жест вежливости, но Хорст думал по-другому. «После этого он очень агрессивно выпытывал у меня, о чем мы говорили, что она мне сказала, – вспоминает Джаннетт. – Это было в высшей степени неприятно». Джаннетта, семь лет верой и правдой служившего Дасслеру, вскоре после выборов Самаранча уволили. «Он сказал, что больше не может мне доверять, никак это не обосновав, – говорил Джаннетт. – Позже я узнал, что это был его фирменный стиль: он выбрасывал людей, как использованные носовые платки, когда они переставали быть ему полезными. Он был макиавеллистом, одержимым невероятной жаждой власти».
Те, кого выкинул Хорст, знали, что им сложно будет снова найти себе место в спортивном бизнесе – если только они не пойдут в Puma. «Люди быстро замечали, что он был тактически думающим человеком, который ни перед чем не останавливался, большим манипулятором, – говорил Патрик Налли. – Никто не хотел попасть в его опалу». К сожалению, именно это и случилось с Налли.
Глава 17. Маркетинговое вторжение
После того как Хорст Дасслер и Патрик Налли разогрелись в Аргентине в 1978 году, они были готовы в полном масштабе развернуть свой бизнес в спортивном маркетинге. И следующий чемпионат миру по футболу, который должен был состояться в Испании, предоставлял им для этого все возможности. Увлеченный футболом народ и в высшей степени привлекательная для посещения страна были сильными коммерческими доводами. И бизнес-партнерам уже не приходилось никому разъяснять суть и преимущества спортивного маркетинга.
Плохо было лишь то, что в их план вмешался еще один многоопытный и упрямый предприниматель – торговец недвижимостью Рольф Дейл из Штутгарта, пробовавший себя и во всевозможных других отраслях. Среди прочего ему принадлежала мультипликационная студия в Лондоне. Немец следил за переменами в международном футболе, и ему пришла в голову идея продвинуть на рынке играющего в футбол мультяшного персонажа, совместив таким образом оба своих увлечения.
