– Проиграй Германия с Японией войну, евреи из Москвы и с Уолл-стрит правили бы миром.
Казалось, молодые японцы съежились. Точь-в-точь цветы, тронутые морозом, – увяли, поникли, поблекли. В комнате как будто потянуло сквозняком. Чилдэн остро почувствовал одиночество. «Что они недопоняли? Ох уж эта неспособность понять чужую культуру, образ мыслей западного человека! Чуть что им наперекор – сразу дуться. Подумаешь, трагедия! И все-таки надо что-то делать. Во что бы то ни стало вернуть ясность между нами. – Роберту Чилдэну в жизни не бывало так плохо, как сейчас, когда он расставался со своей нелепой мечтой. – С каким нетерпением я ждал этой встречи, – вспомнил он. – Как мальчишка! Словно в тумане поднимался по лестнице. Но нельзя закрывать глаза на действительность. Человек должен взрослеть. А сегодняшний вечер – хорошее отрезвляющее средство. Эти люди – на самом деле не люди. Во что бы они ни рядились, они напоминают цирковых мартышек. Они способные и все схватывают на лету – но и только.
Зачем я стелюсь перед ними? Только потому, что они – победители?
Сегодня я обнаружил один изъян в своем характере. Но ничего не поделаешь. Оказывается, у меня трогательная способность… ну, скажем, выбирать меньшее из двух зол и все равно оставаться в дураках.
За чем мне необходимо следить, так это за языком. Не ровен час, наговорю лишнего, а они, как ни крути, победители. Чего это я так разнервничался? Они всего-навсего попросили, чтобы я разъяснил им смысл старой американской книги. Надеялись от меня, белого человека, получить ответ. А я? Разве пытался им помочь? Нет, это бесполезно, я не читал этой книги. Иначе, конечно, я бы все им объяснил».
– Может, когда-нибудь я прочитаю эту «Подругу скорбящих», – обратился он к Полу, – и мы ее обсудим.
Пол кивнул.
– К сожалению, сейчас у меня много работы, – продолжал Роберт Чилдэн. – Возможно, позднее… Уверен, это не займет много времени.
– Нет, – пробормотал Пол. – Повесть совсем короткая. – И он, и Бетти выглядели опечаленными. «Неужели они тоже почувствовали непреодолимую пропасть между нами? – подумал Чилдэн. – Хотелось бы. Они этого заслуживают. Стыд – именно то, что поможет им понять смысл книги».
И в эту минуту к нему пришел аппетит.
В тот вечер между ними больше не возникало трений. В десять вечера, выходя из квартиры Казоура, Чилдэн пребывал в приподнятом настроении и чувствовал себя уверенно. Он бодро спустился по лестнице, ничуть не боясь попасть на глаза какому-нибудь японцу, возвращавшемуся домой из общественной бани. Выйдя на темную улицу, он остановил велотакси.
«Меня всегда интересовало, как ведут себя в быту клиенты. И ничего предосудительного в этом нет, наоборот, полезно для дела. Тесное общение с людьми, стоящими выше тебя по социальной лестнице, благотворно влияет на психику. И робость перед ними проходит».
Погруженный в такие мысли, он подъехал к своему дому и выбрался из такси. Расплатившись с китайцем, Роберт Чилдэн поднялся по знакомым ступенькам.
В его гостиной сидел белый. Он удобно устроился на диване и читал газету. Увидев Чилдэна, он неохотно поднялся, сунул руку во внутренний карман пальто и достал удостоверение.
– Кэмпетай.
Перед Чилдэном стоял «буратино» – сотрудник государственной тайной полиции, организованной в Сакраменто японскими властями.
Чилдэн не на шутку испугался.
– Вы Р. Чилдэн?
– Да, сэр. – У него екнуло сердце.
– Недавно вас посетил один человек. – Полицейский сверился со своими записями. – Белый, назвавшийся доверенным лицом офицера Императорского ВМФ. Нами установлено, что он не тот, за кого себя выдавал. Ни названного им офицера, ни корабля не существует.
– Это верно, – подтвердил Чилдэн.
– К нам поступило заявление о попытке шантажа, имевшей место в районе Залива, – продолжал полицейский. – Очевидно, в нем участвовал ваш знакомый. Вы можете сообщить его приметы?
– Невысокий, довольно смуглый… – начал Чилдэн.
– Еврей?
– Да! Теперь я понял! Как я сразу не догадался…
– Взгляните. – Сотрудник кэмпетай протянул фотографию.
– Он самый, – подтвердил Чилдэн. Сходство было полное. При мысли о могуществе кэмпетай, в считанные дни вышедшей на след изображенного на фотографии человека, у него мороз прошел по коже. – А как вы его разыскали? Я на него не заявлял, только позвонил Рэю Калвину, своему поставщику, и сказал…
Полицейский жестом велел ему замолчать.
– Мне от вас нужна только подпись. Вот тут. Простая формальность, зато вам не придется являться в суд. – Он вручил Роберту Чилдэну бумагу и авторучку. – Здесь говорится, что этот человек приходил к вам, выдавал себя за другого и так далее. Да вы сами прочтите. – Полицейский отогнул рукав и, пока Чилдэн пробегал глазами документ, смотрел на часы. – По существу верно?
– По существу – да. – Чилдэн не успел как следует вчитаться в казенные строки, к тому же он порядком устал за день. Но он точно знал: к нему под чужим именем приходил жулик, тот самый, что на фотографии. Вдобавок этот жулик, по словам сотрудника кэмпетай, еврей. Внизу на снимке стояли имя и фамилия: «Фрэнк Фринк. Урожденный Фрэнк Финк». В общем, чистокровный жид, пробу негде ставить. Да еще и фамилию изменил!
Чилдэн поставил подпись.
– Спасибо. – Полицейский взял портфель, нахлобучил шляпу, пожелал спокойной ночи и удалился. На все дело ушли считанные минуты.
«Похоже, они его сцапают, – подумал Чилдэн. – Кем бы он ни прикидывался… Ну и славно. Хорошо ребята работают, быстро. Мы живем в обществе, где царят закон и порядок, нам не страшны паучьи сети еврейских заговоров. У нас есть надежная защита. Удивительно, как я сразу не определил его национальность? Неужели меня так легко обвести вокруг пальца? Наверное, это потому, что я не умею хитрить. Не будь закона, евреи сожрали бы меня с потрохами. Тот жид мог убедить меня в чем угодно. Они же гипнотизеры, все без исключения. Могут целый народ заставить плясать под свою дудку.
Утром поеду покупать «Саранчу», – решил он. – Интересно, как автор представляет себе мир под пятой иудеев и коммунистов? Рейх у него, понятное дело, в развалинах, Япония – провинция России, а сама Россия раскинулась от Атлантики до Тихого океана. Не удивлюсь, если этот… сочинил войну между США и Россией. Должно быть, занятная книжка, – подумал он. – Странно, почему ее раньше никто не написал?
И все-таки эта книга дает возможность понять, как нам повезло. Несмотря на крайне невыгодное положение… Да, все могло кончиться гораздо хуже. Из «Саранчи» можно извлечь хороший нравственный урок. Что с того, что мы под япошками и вынуждены восстанавливать разрушенное? Зато теперь началась эпоха великих свершений – взять хотя бы колонизацию планет».
Он вспомнил: сейчас по радио должны передавать новости. Усевшись, включил репродуктор.
