«Но почему, – спросят меня, – почему, если вам хочется высказать серьезные соображения о человеческой природе, о реальных людях, почему необходимо для этих целей придумывать некую фантастическую страну, страну-небывалию?» Потому, отвечу я, что для Толкина наша реальная, повседневная жизнь имеет героический, даже мифический оттенок. Обратите внимание на то, как он обрисовывает своих персонажей. В реалистическом произведении потребовалось бы «описание характера», а Толкину достаточно назвать своего персонажа эльфом, гномом или хоббитом, и все становится ясно. Вымышленные существа доступнее и «прозрачнее», нежели подлинные люди; проще разглядеть, что у них внутри. А что касается человека в целом, человека как части вселенной, разве можно познать его до тех пор, пока он не предстанет перед нами в облике героя сказки? Во «Властелине Колец» ратник Эомера «зеленую траву» противопоставляет «легендам», точно сны – яви. На что Арагорн отвечает: «Бывает, что не различишь… Ты говоришь, по зеленой траве? Вот тебе и сказка средь бела дня!»
Ценность мифа заключается в том, что он возвращает всему окружающему ту смысловую насыщенность, которая скрыта от глаз людских «завесой обыденности». Ребенок с удовольствием уплетает мясо, представляя, что это бизон, только что подстреленный из лука; обычной же говядцны ему вовсе не хочется. И этот ребенок мудрее многих взрослых. «Окунувшись» в вымысел, мясо словно сделалось более сочным, более, если позволительно так выразиться, настоящим. Если вам надоел привычный пейзаж, взгляните на его отражение в зеркале. Торя пути в страну мифов, унося туда с собой хлеб, яблоки, серебро и золото, уводя лошадей и собак, мы вовсе не убегаем от реальности. Наоборот – мы открываем ее для себя заново. Пока наша память хранит образы персонажей книги, реальные вещи видятся зримее, отчетливее. «Властелин Колец» уносит в миф не только яблоки и золото; эта книга мифологизирует добро и зло, бесчисленные опасности, подстерегающие людей на каждом шагу, наши тревоги и радости. Сквозь миф мы видим их гораздо резче. Не думаю, что Толкин мог написать свою книгу иначе.
«Властелин Колец» слишком оригинален и слишком глубок, чтобы выносить по его поводу окончательное суждение, да еще после первого и единственного прочтения. Но мы сразу понимаем: эта книга что-то с нами сделала. Мы стали иными. И хотя нам приходится себя ограничивать – ведь прочесть все попросту невозможно, жизнь чересчур коротка, – я нисколько не сомневаюсь, что со временем «Властелин Колец» окажется среди тех книг, не прочесть которые нельзя.
