Мерси посмотрела на племянницу и с удовлетворением отметила ее довольный тон. Раньше Кейли весьма пессимистически относилась к перспективе работы тети Перл в отцовской кофейне, но, судя по всему, эти двое пришли к согласию.
– А как Сэмюель – помогает в кофейне?
Кейли громко вздохнула, услышав имя кузена.
– Более-менее. Приходится постоянно говорить ему, что делать. Сам он не понимает.
Интересно, это проблема только мальчиков или вообще всех подростков?
Судя по тому, как тяжело заставить Кейли убираться у себя в комнате, когда они поселились в одной квартире, скорее второе. Слава богу, что она – девушка; по крайней мере, Мерси знала, как устроены ее мозги. Она понятия не имела, как вести себя с парнем-подростком, кроме того чтобы постоянно кормить: так она поступала со своими двумя братьями.
Боже, пожалуйста, пусть у нас с Кейли все получится.
Она хотела этого ради Леви и ради самой Кейли. Подростку без семьи тяжело. Мерси надеялась, что племянница никогда не испытает то одиночество, которое чувствовала она, покинув семью. По крайней мере Кейли знает, что Мерси будет рядом.
Не преувеличиваю ли я пользу от слегка параноидальной тети-работоголика?
Все же лучше, чем быть брошенной всеми родными.
– Я высажу тебя возле дома и поеду обратно на работу, – сообщила Мерси племяннице. – Даже чемодан разобрать не успела.
– Я слышала о пожаре и погибших шерифах. Ужас. Тетя Перл сказала, что Трумэн был там. Он в порядке?
– Я говорила с ним по телефону. Получил легкие ожоги и ударился головой, но в целом с ним все хорошо.
Хорошо ли?
Мерси знала: пожары и ожоги – часть его прошлого. Чуть больше года назад Трумэн не успел спасти коллегу-полицейскую и гражданское лицо при взрыве подожженной машины. Получил сильные ожоги, а депрессия из-за двух смертей едва не заставила его бросить службу в полиции. Ему все еще снились кошмары. Мерси очень хотелось встретиться с ним самой. Краткие утренние телефонные переговоры убедили ее лишь в том, что Трумэн бодр и работоспособен.
Сегодня вечером он не выдержит, и его прорвет.
Может быть, сразу с нескольких сторон.
Последние две недели она находилась далеко от него. Их отношения только-только начались. Мерси предпочитала не торопиться… совсем не торопиться, по-черепашьи. Поддайся она на уговоры Трумэна, они уже жили бы в одной квартире. Вместе с Кейли. Девушка ему нравилась, и он охотно поддразнивал ее, как добропорядочный дядюшка. Однако Мерси не готова к совместной жизни. В конце концов, они знакомы всего два месяца.
– Что?! – вскрикнула Кейли.
Мерси чуть не съехала в кювет, отчаянно оглядываясь по сторонам в поисках того, что вызвало такой вопль.
– Что случилось? – выдохнула она.
– Ты слышала это? – Девушка уставилась на радиоприемник «Тахо». – Что сказал диктор?
– Нет. – Килпатрик сделала глубокий вдох, стараясь унять колотившееся сердце. – Пожалуйста, не кричи так, когда я за рулем.
– Прости. Но он только что сказал, что какие-то местные идиоты утверждают: эта стрельба прошлой ночью оправдана. Что шерифы заслужили это.
Сердце Мерси ухнуло.
Нет. Только не здесь. Не у меня на родине.
– Какой-то бред. – Кейли откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди. – Люди просто идиоты. Кто может всерьез так считать?
– Увы, довольно многие.
Мерси слишком хорошо знала, что кое-кто из местных предпочел бы, чтобы власти вообще не вмешивались в их жизнь. Хотя обычно они реагировали не так ожесточенно.
– Как думаешь, это они застрелили шерифов? – Кейли пытливо уставилась на Мерси. – Ты расследуешь это дело, да? Ты найдешь тех, кто сказал это дерьмо?
– Не ругайся.
– Извини. Просто разозлилась.
– Я тоже. И – да, кто-нибудь этим займется.
3
Когда Трумэн позвонил в дверь Мерси, его глаза уже совсем слипались. Он провел на ногах почти сутки. Получил ожоги, ударился головой, чуть не погиб при взрыве и целых две недели не видел Мерси. Плевать, есть ли там Кейли, – ему срочно нужно прижаться к Мерси. Его сердце и разум были словно обнажены; он чувствовал себя уязвимым. Мерси станет бальзамом для его душевных ран, которых сегодня оказалось чертовски много.
Пошатываясь, он стоял перед дверью, с нетерпением ожидая увидеть свет (Мерси) в конце тоннеля (долгого дня).
Дверь отворилась, и Трумэн оказался в ее объятиях.
Он любил ее, хотя ни разу не сказал об этом. Признание так и не слетело с его губ – и причиной был страх, иногда мелькающий в его глазах. Мерси, похоже, нервничала, словно перепуганный олень. Стояла перед ним, слегка дрожа, готовясь отпрянуть, сделай он хоть малейший неверный шаг. Трумэн действовал мягко и медленно; он знал, что со временем завоюет ее. Прижался к ней, радуясь, что они почти одного роста.
– От тебя все еще пахнет дымом, – прошептала Мерси ему на ухо.
– Извини, не было времени принять душ.
– Наплевать. – Килпатрик отстранилась и всмотрелась ему в лицо пытливым, оценивающим взглядом зеленых глаз. – Выглядишь паршиво.
– И чувствую себя так же.
Она затащила Дейли в гостиную и усадила на диван. Коснувшись затылком подушек, он зашипел от боли.
– Дай-ка посмотрю.
Трумэн наклонился вперед, открывая шею.
– Мне понадобится новая шляпа. Старую раскурочило взрывом.
Мерси осторожно заглянула под бинты.
– Купим тебе шляпу… Здесь больно?
– Чертовски больно, словно в шею вгрызся сам сатана.
– Кажется, у меня есть то, что нужно. Ожоги почти без волдырей, и это хорошо: не придется разбираться с язвами. Подожди.
Она скрылась в коридоре.
Трумэн вздохнул, сбрасывая накопившийся стресс, и почувствовал, что силы постепенно уходят. Если Мерси не вернется в ближайшее время, он уснет меньше чем через минуту. Но она вернулась и брызнула на шею чем-то прохладным. Холод будто растворил боль; Трумэну захотелось поцеловать баллончик со спреем.
Но он решил ограничиться тем, что поцеловал Мерси.
Через минуту она отстранилась и сказала:
– Эффект от спрея лишь временный. Выпей это.
Протянула две белые таблетки и стакан воды. Трумэн без вопросов принял лекарство. Ему было уже все равно.
Килпатрик взбила белоснежную подушку на краю дивана и велела ему лечь.
– Не хочу засыпать здесь, – пробормотал Трумэн.
– Приляг только на минуту. Давай сниму ботинки.
