– Роуз на кухне.
Килпатрик-младшая собиралась было пройти мимо, но остановилась и положила руку на плечо матери:
– Все будет хорошо. Я позвонила Трумэну и сказала, что Роуз надо написать заявление в полицию.
– Мы не хотим…
– Произошло нападение. Нужно подать заявление.
Мать в смятении наморщила лоб:
– Думаю, не стоит…
– Сделай это ради меня. Даже не ради меня. Ради Роуз. Мама, не надо отворачиваться и делать вид, что ничего не произошло.
– Я не отворачиваюсь! Просто не хочу устраивать скандал.
– Скандал?! Они должны знать, что такое поведение неприемлемо.
– Мерси? – донесся из кухни голос сестры.
Мерси посмотрела матери в глаза:
– Так нужно.
Мать отвела взгляд. Мерси почувствовала разочарование.
По крайней мере, она не отказала.
– Уже иду, Роуз.
Она оставила мать в дверях и прошла через гостиную на кухню, где за столом сидела сестра, приложив к скуле пакет со льдом. Ее волосы были мокрыми.
Приняла душ, чтобы смыть грязь.
У Мерси выступили слезы. Она заставила себя говорить спокойно:
– Дай-ка взгляну.
Уселась рядом и положила ладонь на сестринские пальцы, закрывающие ушибленное место.
– Там ничего страшного, – отозвалась Роуз. Однако Мерси заметила, что сестра не сразу отняла от лица пакет со льдом.
На безупречно гладкой скуле Роуз в окружении свежих кровоподтеков красовалась царапина. На лбу виднелись два крошечных пореза.
Мерси захотелось кого-нибудь ударить. Шрамы на лице сестры только-только затянулись, а теперь – вот это…
– Трумэн пришлет кого-нибудь за заявлением, – сказала Мерси, осматривая сестру: нет ли еще каких ран.
– Это не…
– Не спорь со мной.
Да что не так с женщинами в нашей семье?
В дверь постучали. Мать открыла. Услышав приветствие Трумэна, Мерси расслабилась: хорошо, что он приехал сам. Через секунду его рука легла ей на плечо. Шеф полиции поздоровался с Роуз и уселся на свободный стул.
– Вы не представляете, как я взбешен… – начал он.
– В очередь, – огрызнулась Мерси, ища в его взгляде поддержку собственной злости. И она ее получила, судя по спокойным карим глазами.
– Расскажи, что произошло.
Трумэн вытащил ручку и открыл блокнот.
Слушая Роуз, Мерси стискивала пальцы.
– Их было двое, – начала сестра. – Один шел за мной футах в двадцати. Я услышала его шаги по дороге к магазину Хэкетта. Затем они ускорились. Он подошел ближе и начал говорить мне в спину ужасные вещи.
– Какие? – уточнил Дейли.
– Что я ношу в себе отродье сатаны. И что я шлюха. Несколько раз повторил это самыми неприличными словами.
Мерси застыла, боясь, что разобьется вдребезги, если сделает слишком глубокий вдох.
– Потом я услышала, как к тротуару подъехала машина. Его походка изменилась. Я услышала, как мой преследователь открыл дверцу. Он и тот человек, который, как я думаю, был за рулем, что-то говорили друг другу. Я плохо расслышала. – Роуз глубоко вздохнула и вздернула подбородок. – Потом он назвал меня по имени. Я остановилась и обернулась… Надо было не останавливаться, а идти дальше!
Мать Мерси встала за спиной Роуз и, наклонившись, обняла ее за плечи, зарывшись лицом в волосы дочери.
– Я почувствовала удар камнем, – женщина указала на царапину. – Потом удары послабее: это были комки грязи. – В ее голосе послышалась ярость. – Он продолжать обзывать меня шлюхой. Второй – наверное, водитель – тоже. Затем дверца хлопнула, колеса взвизгнули, и машина уехала.
У Мерси перехватило дыхание. Ее пальцы словно оледенели. Она не была уверена, сумеет ли произнести хоть слово, не разрыдавшись.
– Ты узнала их голоса? – заботливо и спокойно спросил Трумэн.
Веди себя как он.
– Нет.
– Но ты же знаешь всех в округе, – заметил шеф полиции.
– Да. Наверное, они не местные.
– Но они знают, как тебя зовут, – сказал Трумэн. – А были другие инциденты, связанные с ребенком Роуз? – Он перевел взгляд на мать Мерси.
Ребенком.
Мерси уставилась на пока еще плоский живот сестры. Роуз покачала головой. Хоть нападавший и говорил о ее беременности, Мерси успела позабыть об этом.
Роуз тут не единственная невинная жертва.
– Они знали, что она беременна, и, судя по всему, знали, при каких обстоятельствах, – заметила Мерси.
– Слухи быстро расползаются, – ответил Трумэн.
– Кто способен на такое? – испуганно прошептала Килпатрик-старшая. Она по-прежнему плакала, уткнувшись в волосы Роуз, которая подняла руку и похлопала мать по плечу. На ее лице застыло сдержанно-спокойное выражение.
Сестра перенесла это лучше, чем мама.
Роуз всегда была самой стойкой из младших Килпатриков. Мерси иногда спрашивала себя: от природы она такая или выработала стойкость ради самосохранения? Ее братья не раз были готовы пустить в ход кулаки, когда с Роуз неуважительно обращались, но сестра всегда разряжала обстановку. Спокойное выражение ее лица заставило Мерси задуматься, не скрывает ли сестра свои эмоции, чтобы другие держали себя в руках. Или она и вправду так безмятежна?
Агент Килпатрик спрятала поглубже бушующую ярость.
Если Роуз может оставаться спокойной, значит, и я могу.
Открылась дверь черного хода, вошел отец. При виде собравшихся за кухонным столом он застыл на месте. Обстановка сразу накалилась.
– Что произошло? – спросил он резко, ненадолго задержав взгляд на Мерси и кивнув Трумэну.
И я рада тебя видеть.
– Роуз… – начал было Дейли.
– Ничего особенного, – вмешалась та, крепче сжимая руку матери.
– Роуз, что у тебя с лицом?
Отец снова посмотрел на Мерси. Его взгляд сверлил насквозь.
Роуз кратко пересказала случившееся.
На отцовском лице мелькнула вспышка боли. Его взгляд продолжал блуждать между дочерями. Однако на Роуз он смотрел нежно и мягко, а Мерси буквально испепелял.
– Мы сами разберемся, – заявил Трумэну Карл Килпатрик. Он по-прежнему стоял на пороге кухни, не двигаясь с места. Ботинки, джинсы, толстая куртка, шляпа в руках… За прошедшие десятилетия отец совсем не изменился. Разве что волосы слегка поседели, да морщины появились.
