– Кого он застрелил? – У Трумэна уже возникли подозрения на этот счет.
– Риелтора. Джека Хоуэлла.
Так я и думал.
– Что еще тебе известно о Макдональде? – с трудом выдохнул Дейли. Его охватывала ярость.
– Он приказал убить Пенса. Тот застрелил шерифов, а Макдональд разозлился, что он действовал самовольно.
У Трумэна помутилось в голове.
– Ты сам это видел?
– В ту ночь меня там не было, но те, кто был, шептались об этом. Говорили, что Пенс и Макдональд сильно поссорились из-за того, что первый взял все в свои руки. Может, он решил, что Макдональду понравится смерть сразу двоих копов… но поторопился. – Килпатрик сделал паузу и понизил голос: – Ударить по полицейским собирались позже. Макдональд хотел сначала прочно укрепиться.
Трумэн прижал ладони к глазам и согнулся пополам, пытаясь обмозговать информацию Оуэна.
Макдональд строил общество, которое ни от кого не зависит и в котором разрешено убивать полицейских. Пенс импульсивно убил шерифов, и Макдональд велел устранить его. Вот такое общество строил Макдональд: там он был королем и не подчинялся ничьим приказам. Он окружал себя растущей армией недовольных, втайне надеявшихся когда-нибудь тоже стать королями и не понимавших, что Макдональд установит свою диктатуру.
Общество, основанное на страхе, паранойе и изоляции, а не на свободе.
– А почему после смерти Пенса начался пожар? – прошептал Трумэн.
Оуэн пожал плечами:
– В последнее время вообще много поджогов. Макдональд рассчитывал, что вы свалите их в одну кучу и, может, даже обвините во всем Пенса.
Я почти так и поступил…
– Как ты вообще можешь находиться рядом с ним? – возмутился Трумэн, у которого голова шла кругом. – После такого многие отвернулись бы от него… особенно узнав, что Макдональд приказал убить Джошуа Пенса.
Килпатрик глубоко вздохнул:
– Я был очень сердит. Озлоблен, даже взбешен, черт возьми. И мне хотелось отомстить за смерть Леви. Мой брат не должен был погибнуть. – В его голосе слышались гнев и ненависть.
– Согласен, что этого не должно было произойти.
– Обвинить вас – проще всего, – медленно произнес Оуэн. – Обвинить Мерси – тоже. Меня с детства учили не доверять правительству и правоохранителям, а когда мой брат погиб, мне нужно было взвалить на кого-то вину. Легче возненавидеть власти, чем признать, что Леви мог совершить глупость.
– Леви застрелили нарочно. Да, он вел себя не слишком благородно, но не он спустил курок. В его смерти виноват только один человек – Крэйг Рафферти.
– Винить мертвеца мало радости, – почти прошептал Килпатрик. Он казался раздавленным.
Он не может забыть Леви.
– Я слышу сирены, – с надеждой произнес Оуэн. В то же мгновение до Трумэна издалека донесся вой.
– Да!
Шефу полиции сразу стало легче дышать. Он снова проверил сигнал телефона, отчаянно желая сообщить полицейским, что творится на ранчо. Увы.
– Черт возьми!
Вой сирен оборвался. Оуэн с Трумэном переглянулись в темноте в ожидании, что он возобновится.
Наверное, полиция решила действовать по-тихому.
Послышалась стрельба. Хотя она раздавалась где-то далеко, оба присели на корточки и притаились за деревьями.
– Они остановили полицию на дороге, – прошипел Оуэн. – Наверняка Том отправил туда кучу народу, чтобы никто не попал на ранчо.
В ночи продолжались прерывистые звуки выстрелов. А потом все прекратилось.
Дейли затаил дыхание.
Кто победил? Неужели только что еще погибли полицейские?
Его едва не стошнило.
– Похоже, твоего подкрепления можно уже не ждать, – прошептал Килпатрик.
– Нельзя быть уверенным на сто процентов.
Сердце шефа полиции ухнуло куда-то очень глубоко, в пятки.
Что нам теперь делать?
Тишина, разлитая в ночном воздухе, разрушала надежду.
Из столовой послышались крики. Оуэн и Трумэн обернулись. Сердце Дейли забилось чаще.
– Тебе нужно спрятаться, – заявил Оуэн. – Не хочу думать, что они с тобой сделают, если заметят. Но я попробую задержать их. Может, как-нибудь и Мерси выведу… – Он двинулся к столовой. – Макдональд наверняка ломает голову, куда я подевался. Постарайся подобраться к дому – там может ловить мобильный.
Трумэн схватил его за руку:
– Осторожнее!
Брат Мерси оглянулся:
– Со мной все будет в порядке. Макдональд почему-то меня ценит.
Трумэн сжал его руку крепче. Нужно успеть сказать это до того, как Оуэн уйдет:
– Ты же знаешь, Мерси любит тебя. Она чертовски злится, как ты с ней обошелся, но больше всего на свете хочет, чтобы брат снова стал частью ее жизни.
Оуэн замер. Его кадык дернулся, рот приоткрылся. Потребовалось целых две попытки, чтобы хрипло произнести:
– Я знаю.
Дейли выпустил его руку и смотрел, как Килпатрик исчезает в темноте.
Он правда понимает? Он знает, как Мерси больно?
Со стороны столовой снова закричали. Трумэн остался один в холодной ночи.
У меня есть запасной вариант?
* * *
– Час суда настал! – объявил Макдональд.
Кейд моргнул единственным здоровым глазом, щурясь на яркий свет. Двое развязали ему лодыжки, подняли с пола чулана и заволокли в столовую, усадив на скамейку у входа. Ноги слишком затекли, чтобы слушаться. Работники ранчо разразились одобрительными воплями.
По спине заструился пот.
Они хотят крови. И смотрят на меня.
Глаз заплыл. Кейд с трудом дышал ртом, размышляя, насколько плачевно выглядит со стороны. Нос болел невыносимо, но по крайней мере боль в боку сменилась на просто неприятное ощущение. Прюитт повернул голову, чтобы осмотреться здоровым глазом.
Какого черта?
Футах в десяти от него на скамейке сидела тетя Кейли. Она сидела прямо и смотрела на него без всякого выражения. Ее руки тоже были связаны за спиной. В ботинках, темных джинсах, толстовке на молнии Мерси выглядела не как агент ФБР, а обычная женщина, которых полно на улицах Иглс-Нест. Кейд посмотрел в толпу и почувствовал укол страха от того, какие взгляды бросают на нее некоторые мужчины.
Родители учили его уважать других, а в этих глазах он видел совсем не уважение.
Парень снова повернулся к Мерси здоровым глазом. Та даже не шелохнулась. Будь на ее месте кто-то другой, он бы подумал, что женщина в оцепенении. Но спокойствие в ее глазах свидетельствовало, что она полностью владеет собой.
