Черт!
Мужчины крепко держали Кейда за плечи двумя руками. Пленник отчаянно сопротивлялся, но они все равно углублялись в лес.
Я должен остановить их.
Трумэн огляделся, нет ли кого поблизости.
Сейчас или никогда.
Он выбежал вперед, с шумом втянул воздух и врезал конвоиру справа от Кейда в колено металлическим носком ботинка, вложив в удар весь свой вес плюс силу инерции.
Мужчина издал хрип, как собака, которую душат, отпустил Кейда и рухнул в корчах. Дейли повернулся ко второму и ударил его в нос, удовлетворенно отметив хруст хряща под кулаком.
Затем повернулся к первому, лежащему на земле, и быстро врезал ногой в живот. Тот испустил еще один страдальческий хрип и свернулся калачиком. Человек со сломанным носом согнулся пополам, закрыв лицо руками, поэтому Трумэн нанес ему безжалостный удар ногой в колено. Теперь оба корчились в грязи от боли.
– Это за Роуз.
Кейд рухнул на колени и откатился в сторону.
Тяжело дыша, Трумэн обыскал обоих матерящихся конвоиров и забрал два ножа. Хорошо, что у них не оказалось пистолетов. Опустился на колени за спиной пленника и попытался развязать ему руки. Подумал, не перерезать ли веревку, но понял, что в темноте может запросто порезать Кейда. После минутной возни он развязал узлы. Оставив Прюитта растирать затекшие запястья, повернулся к двоим.
– Сядьте спина к спине, – приказал он.
– Катись к чертям, – огрызнулся тот, что походил на побитую собаку. Трумэн наступил ему на травмированное колено, так что от криков заболели уши.
– Заткнись, или я заставлю тебя замолчать, – приказал он.
Тот, что со сломанным носом, подвинулся и прижался спиной к напарнику. Трумэн быстро связал их запястья за спиной веревкой, снятой с Кейда. Не слишком надежно, но травмы должны серьезно ограничить их движения, а криков о помощи тут никто не услышит.
– А где полиция? – слабым голосом спросил Кейд. Он с трудом дышал через рот, лицо его покрылось черной кровью, один глаз заплыл.
– Ты в порядке? – спросил Дейли.
– Где полиция? – повторил Кейд.
– Здесь только я.
Господи… Мы совсем одни.
Мерси…
Парень отвернулся, сделал, спотыкаясь, в темноте несколько шагов и судорожно втянул воздух ртом.
* * *
Казалось, стоит Мерси не так вздохнуть – и столовая буквально взорвется.
Местные не отличались кротостью и терпением. Среди собравшихся явно нарастала злоба. На кого бы ни взглянула Килпатрик, на лицах приспешников Макдональда были гнев и нетерпение. А в глазах сверкала нетерпеливая жажда чего-нибудь ужасного – как у бешеных фанатов, наблюдающих за автогонкой в надежде на аварию. Напряжение усилилось, когда Кейда выволокли наружу. Все внимание опять сосредоточилось на Мерси.
Взрывоопасная ситуация. В миллиметре от того, чтобы спустить курок. Агент Килпатрик старалась дышать медленно и ровно, обдумывая разные планы побега и отвергая каждый.
Оуэн поднял руки, обращаясь к аудитории:
– Успокойтесь!
Наступившая тишина не добавила Мерси мужества.
Не показывай им, что боишься.
Она на секунду встретилась взглядом с Оуэном, прежде чем тот повернулся к Тому Макдональду. Что-то изменилось в ее брате. Когда Макдональд приказал ему защищать Кейда, в его глазах появилось спокойствие, которого она раньше не замечала. Его поведение изменилось. И сейчас она была готова поклясться, что увидела во взгляде Оуэна желание остановить Макдональда. Неужели он наконец понял истинное положение дел?
– Ты что, сейчас приказал убить Кейда? – прошипел Оуэн Макдональду.
Лицо грузного хозяина ранчо вспыхнуло от гнева.
– Ты забываешься, Килпатрик.
Они мерили друг друга взглядами, остальные наблюдали, а Мерси волновалась за брата.
Осторожнее!
Оуэн повернулся к аудитории:
– И вот этого вы хотите видеть лидером? Того, кто готов приказать убить человека, потому что считает его угрозой? Мы получили хоть одно доказательство вины Кейда Прюитта? – Килпатрик встретился взглядом кое с кем из собравшихся, в его голосе звенела убежденность. – Да никакого суда и не было! Только самосуд. Убийство, совершенное человеком, которому дали слишком много власти.
По толпе пронесся беспокойный шепот. Мерси видела, как люди отводят взгляды и нервно шаркают ногами.
– Хватит, Килпатрик! – раздался голос. – Мы не подписывались идти за тобой. Мы за Макдональда! Парень сам напросился!
Послышались одобрительные возгласы.
– Джошуа Пенс тоже сам напросился? – спросил Оуэн.
Люди закивали.
– Он не выполнял приказы, – ответил впереди сидящий мужчина. – Из-за него вся полиция штата могла на нас наехать.
– Проклятые свиньи! – крикнул кто-то из задних рядов.
Мерси поморщилась, чувствуя, что всеобщий гнев снова обрушился на нее. Не поднимая головы, она следила за Оуэном и за настроением толпы, готовой вот-вот взорваться.
– И Джек Хоуэлл сам напросился? – Оуэн кивнул одному из мужчин. – Ты же сам имел дело с этим риелтором. Разве он заслужил пулю в лоб по прихоти Макдональда?
У Мерси перехватило дыхание.
Так вот что случилось с риелтором…
В столовой повисла тишина, некоторые пришли в замешательство. Макдональд указал на Оуэна:
– Уведите его! – Лицо Тома приобрело еще более кирпично-красный оттенок, по вискам струился пот, грудь тяжело вздымалась. – Ты лжешь, Килпатрик!
Несколько человек шагнули вперед, чтобы выполнить приказ Макдональда, но не решились схватить брата Мерси.
– Он застрелил Джека Хоуэлла у меня на глазах, – продолжал Оуэн. – А потом приказал мне спрятать тело. Я вижу по вашим лицам, что вы не…
– Заткнись! – проревел Макдональд. – Хоуэлл прокололся и чуть было не разрушил все наши планы. – Он оглядел собравшихся. – Неужели я позволю одному человеку разрушить все, ради чего мы работали? – Он побагровел еще сильнее. – Уведите Килпатрика, пока он не сделал то же самое!
На лицах вышедших вперед появилась решимость. Двое схватили Оуэна за руки, а третий вытащил у брата Мерси пистолет и сунул его за пояс своих джинсов.
– Я не пытаюсь разобщить вас! – воскликнул Килпатрик, стараясь вырваться. – Вы сами позволяете Макдональду это сделать.
Но охранники крепко держали его, глядя на Тома в ожидании дальнейших распоряжений.
– Нет! Это неправильно! Он может поступить так же с любым из нас! – выкрикнул кто-то из толпы. Мерси узнала его: видела во время первой поездки на ранчо. – Он списал со счетов Кейда, а теперь и Оуэна, потому что они осмелились не согласиться с ним!
