Правда, одиннадцать часов в тесном кресле эконом-класса не есть вершина комфорта. То ли дело шефы, вольготно расположившиеся в классе бизнес, для которого скромный начальник отделения носом не вышел. Но жизнь полна сюрпризов! Самолет летел полупустым, потому на среднем ряду оказались незанятыми целые сектора. Так что Щербатов с чистой совестью поднял ручки сидений и просто лег, вытянув ноги. Плюс предусмотрительно прихваченный в дорогу шкалик да бутылочка пепси-колы дали возможность поспать с совершенно неожиданными удобствами, немало не завидуя отцам-командирам.
Но все когда-нибудь кончается, закончился и этот осточертевший, казавшийся уже бесконечным перелет. Самолет мягко приземлился и зарулил к месту стоянки. Вновь паспортный контроль, таможню и не заметили, как прошли, и среди встречающих… они, родные, наши. Бог его знает, как это получается, но среди множества встречающих советские дипломаты выделялись как пальма на северном полюсе. Вроде бы одеты товарищи в хорошие костюмы, вообще к внешнему виду никаких вопросов, а вот ни с кем их не перепутаешь.
Быстрое приветствие, знакомство, и машина везет их в отель. По дороге краткий инструктаж: кому, когда и сколько давать чаевых, где подешевле поесть и выпить, без этого никак, и ни в коем случае не смотреть в номерах эротический канал – включат в счет, потом отписываться замучаешься. Все. Добро пожаловать, Василий Петрович, в логово капитализма, отдыхайте до утра. Утром милости просим в консульство и лишь потом…
На следующий день милиционеров принял генконсул. В огромном светлом кабинете с шикарным паркетным полом и мебелью из карельской березы он прочитал безумно нудную лекцию о необходимости развивать, расширять и углублять определенное Великой Перестройкой теснейшее сотрудничество с США по всем фронтам, в том числе и… тут он бросил взгляд на заранее приготовленную шпаргалку, да, в том числе и в сфере борьбы с международной преступностью. О как! Вечером, товарищи офицеры, милости просим к нам, пообщаемся в неформальной обстановке. А пока передаю вас заботам своего коллеги, вице-консула Алексея Владимировича Лисицына, прошу знакомиться.
Сидевший рядом с генконсулом полный мужчина средних лет, в неброском, мышиного цвета костюме и белоснежной рубашке с сиреневым галстуком, сдержанно кивнул и оценивающе осмотрел милиционеров, задержав неодобрительный взгляд на Щербатове.
Позже в своем кабинете он объяснил причину своего неудовольствия в предельно конкретной форме.
– Вам, товарищ, никто не говорил, что мы здесь страну представляем? Что, на приличный костюм денег не хватило? Черт, надо у наших ребят что-то подходящее поискать, а то приедете в полицию – два офицера и один охламон.
Щербатов взглянул на коллег, одетых в одинаковые костюмы фабрики «Большевичка». Действительно, чего Алке не понравилось? Можно ведь было такой же взять! Оправдывайся теперь…
– Алексей Владимирович, ради бога, не надо ничего подбирать. Я планировал с утра заскочить в магазин да купить уже здесь, чтобы и новое, и приличное.
– Планировал он… помогай вам теперь… мужики, а вы как себе вообще представляете, чего тут делать будете? Вы когда-нибудь вообще за рубежом работали? Ну, хоть в турпоездках бывали?
– Программа пребывания согласована, – важно ответил руководитель делегации, – а вы, если вам поручено, помогайте. Вот отвезите Василия Петровича в магазин и поехали уже делом заниматься!
Лисицын поджал губы, дипломатично не высказав слов, которые, очевидно, вертелись на его языке. Скорее всего – матерных.
На консульском мерседесе московские гости заехали в торговый комплекс, где за триста долларов Щербатов купил песочного цвета костюм и галстук в тон. Одна беда – потребовалось подшить рукава и брюки, так что забрать покупку можно только вечером.
– Не боись, Вася, – дружески хлопнул его по плечу Кузьмин. – Прорвемся, не сорок первый! В конце концов, ихние копы тоже пиджаки не носят. Вон Шварценегер в последнем фильме, вообще черт знает в чем ходит!
Лисицын после этого только зубами скрипнул, но от комментариев воздержался и повез делегацию на Манхеттен, где в строгом стеклянно-бетонном здании расположился Департамент полиции штата Нью-Йорк.
На формальное представление высшим чинам нью-йоркской полиции ушло неожиданно мало времени, даже главный детектив Шенли, с которым крепко выпили в Москве, ограничился сухим приветствием и представлением сотрудников, которым предстояло десять дней опекать русских милиционеров. С Красовски Щербатов и Кузьмин были знакомы. Его помощником оказался сержант Ренсселлер, русоволосый крепыш лет тридцати с темно-карими, чуть раскосыми глазами.
Лишь на прощание, когда уже выходили из кабинета, Шенли пообещал достойно ответить на русское гостеприимство. Но когда состоится пьянка – не уточнил.
Дальше началась работа. Главная работа всех полицейских всего мира – бумаги! Американцы подобрали десяток томов этих самых бумаг, в которых милиционеры безнадежно утонули уже через час.
Хорошо руководителю – ушел знакомиться с полицейскими начальниками, обмениваться опытом, как он выразился. Через переводчика, естественно, сам-то по-английски ни в зуб ногой. А подчиненным куда деваться?
– Парни, вы сами это все читали? – потирая виски, спросил Щербатов. – Вы что, всерьез рассчитываете, что мы в состоянии разобраться… ну, скажем… вот, Меморандум о фирмах, подконтрольных семье Манчини! Кто такой Манчини? При чем здесь Манчини? Что мы из этого меморандума должны понять, и за каким дьяволом лично вам нужно наше понимание? Или это, – он наугад открыл очередной том, – Меморандум о конфликтах группы Кол-мина-режо… я правильно прочитал? И что?
– Бэзил, ну как же, это те самые группы, с которыми общается наш друг! – Красовски даже руками развел, мол, как можно не понимать очевидных вещей.
– И что? Мы сюда зачем приехали? Помочь с нашими материалами разобраться. Так давай ими и займемся. Вот это вот, – он указал на гору томов, – какое отношение к нам имеет? Это все не то что проработать, просто прочитать – жизни не хватит. Или ты хочешь, чтобы мы здесь навсегда поселились? Прямо в этом кабинете?
Все оказалось просто – бюрократия везде одинакова, и полученные еще три дня назад из советского посольства материалы до сих пор ходят по инстанциям. К непосредственным исполнителям обещают спуститься не раньше завтрашнего дня, вот коллеги и решили подкрепить московских гостей информацией.
– Слушайте, парни, – вступил в разговор Кузьмин, – у вас совесть есть? Или жалость к несчастным коллегам? Ну хоть немного? В Москве сейчас шесть часов, мы, считай, ночь не спали, а вы нам этот ворох бумаг скармливаете. Юджин, ну ты себя-то в Москве вспомни, в первый день.
В результате через полчаса полусонные милиционеры оказались в гостинице. Щербатов искренне собрался сразу же поехать за костюмом, вот только на секундочку на кровать присядет, да даже и приляжет, но это так, на минуточку, чтобы потом…
Через три часа его разбудил настойчивый стук в дверь. У номера стоял руководитель делегации – бодрый, подтянутый, гладко выбритый и разящий дальнобойным одеколоном.
