В этот момент открылась дверь, и в дом вошла Линда.
– Здравствуйте.
Немая сцена, Гоголь отдыхает.
– Как? – наконец нашла в себе силы задать главный вопрос Джудит.
– Почему? – не менее содержательно поинтересовался шеф.
– Да ну их, вот пристали – туда не ходи, то не делай. И в школе все плохо, меня еще дразнить начали.
– А ты? – предчувствуя недоброе, напряглась мать.
– А я одному мальчику нос разбила, учительница потребовала, чтобы к ней мои родители пришли. Ну я вот за тобой… Извини, мама, но мне там правда было плохо.
Посиневший от гнева шеф зверем смотрел вокруг, выискивая олухов, которым была поручена охрана Линды. К счастью, именно в этот момент их рядом не было, но участи несчастных Щербатов все равно не завидовал. В самом деле, упустить ребенка в такой операции – головотяпство непростительное. Кстати, что там про pofigizm говорилось?
Картину оперативного бардака в американском варианте Щербатов наблюдал, стоя в позе Цезаря, изящно облокотившись на барную стойку и с таким же спокойным достоинством взирая на творящееся вокруг безобразие.
– Так какие предложения, джентльмены? – задал он насущный вопрос. – Женщин куда девать собираемся? Времени нет, решать надо срочно.
Ответ у шефа, очевидно, вертелся на языке, но высказать его при ребенке он не решился. Кончак лезть вперед разгневанного начальника тоже не отважился.
В этот момент зазвонил телефон. Джудит взяла трубку.
– Вас спрашивают, – сказала она шефу.
Тот выслушал собеседника, ответил: «Спасибо» и обратился к Фрэнку:
– Вы, кажется, друзья с мисс Кэмпбелл? Нам надо поговорить наедине.
Четверть часа они разговаривали на улице, потом позвали к себе Джудит и еще через десять минут вернулись в дом.
– Линда, дядя Фрэнки приглашает нас пожить у него. Ты согласишься?
– А Поль там будет?
– Конечно.
– Ура!!!
– Тогда быстро приготовь вещи, мы уезжаем немедленно.
Пока девчонка собиралась, фэбээровцы проинструктировали гражданских, которые умудрились влезть в их дела. Этот разговор Щербатов принципиально проигнорировал. В конце концов, американцам виднее, что можно, а чего нельзя делать в их стране. Например, насколько прилично одинокой женщине с ребенком переехать в дом к одинокому отцу. Нет уж, раз Джудит сама пожелала влезть в эту историю, пусть сама и выкручивается.
Главное, чтобы когда пойдет движуха, ни ее, ни Линды в этом доме не было.
А Фрэнк-то доволен, рожа сияет, как новенький доллар! Может, лимон ему предложить, чтобы не так раздражал?
Наконец шеф закончил инструктаж. Почти.
– Последний вопрос, почему хозяева съехали, а русский остался? Нужна легенда.
– Запросто, – ответил почему-то разозлившийся русский.
Он подошел к плите, взял с плиты кастрюлю с остатками борща и что было сил жахнул ее о нежно-бежевую, покрашенную дорогущей краской стену.
– Какого черта! – взвизгнула обалдевшая Джудит. – Ты что творишь?!
Но, заметив его взгляд, шарящий по кухне, притихла. Нехорошим был тот взгляд, словно прикидывающим, что бы еще такое шандарахнуть.
Впрочем, кастрюли с борщом, очевидно, хватило, и грязно-красное пятно, изуродовавшее стену, этого абстракциониста от кулинарии устроило. Во всяком случае, он успокоился.
– Извини, хозяйка, уронил, бывает. Но ты не волнуйся, я завтра же сам все исправлю – отмою, отштукатурю, покрашу. Я умею, будет лучше прежнего. Только пожить пару дней придется где-то еще – слишком в доме краской вонять будет.
– Не надо лучше, сделай, как было. – В голосе Джудит проскользнуло удовлетворение. Совсем чуть-чуть, но проскользнуло. Какой женщине не нравится, когда ее ревнуют? А он точно ревновал. Приятно…
ГЛАВА XX
Щербатов
Когда гражданские уехали, шеф разъяснил ситуацию.
Оказалось, что запущенная Фрэнком информация попала таки в нью-йоркскую полицию и, в частности, к тому русскому полицейскому, что был переводчиком на том роковом разговоре. И эта скотина уже договорилась о встрече с братом «Пана».
Бандиты спешат. Они просто обязаны спешить! Так задумана операция и именно так она развивается. А значит, «гостей» следует ждать не позднее завтрашнего вечера. Могут, конечно, и сегодня нагрянуть, но это вряд ли – нужно же им хоть немного времени на подготовку. В этот раз потребуется не труп, а информация о том самом информаторе. Во всяком случае, ФБР на это искренне надеялось. А уж как Щербатов надеялся! Очень жить хотелось.
Надо признать, повезло, причем дважды. Все началось лишь следующим днем и не с выстрелов.
Утром Щербатов, впрочем, все еще мистер Бонкриштиану из Бразилии, купил мастерок, правило, краску и много чего еще, что требуется для ремонта, по пути посетовав перед соседями на собственную неуклюжесть. Теперь вот придется все исправлять, а это время и, главное, вонь по всему дому. Да, вот Джудит с дочкой пришлось даже съехать, бедняжка не переносит запах краски.
А в полдень в дом вошли вежливые, хорошо одетые господа, прямо-таки близнецы-братья вчерашних фэбээровцев. Если бы ни огромные набитые кулаки и лица, печатью высокого интеллекта абсолютно не изуродованные.
– Господин Бонкриштиану? – поинтересовался самый мелкий из верзил, сунув менту для убедительности кулаком в брюхо. – Полиция Нью-Йорка, просим проехать с нами. Вот наши жетоны, – откровенная подделка, но озвучивать это Щербатов не стал. Джудит здесь жить и скандал ей в глазах добрых соседей авторитета не добавит. Потому, скрипнув от боли и злости зубами, тихо прошел в огромный черный кадиллак, на котором больше пристало ездить крутым мафиози, чем действительно полицейским.
Когда машина выезжала из Кранбэри, Щербатов отметил стоявший у обочины синий форд, очевидно, машину наружки, которая не спеша отъехала от парковки. Все, операция началась. Господи, помоги.
Попытка завести разговор с конвоирами закончилась парой ударов по печени и в рыло. Больно. Вырваться из лап этих бегемотиков? Даже не смешно.
Кадиллак ехал по совершенно незнакомым улицам Нью-Йорка, пока не остановился у какого-то обшарпанного четырехэтажного здания. Бегемотики без усилий выдернули пленника из машины и завели, скорее, занесли в дом. Потом долго тащили по коридорам, больше похожим на бесконечные катакомбы, пока не затолкали в глухую комнату без окон, привязали к монументальному стулу. Все, приехали. Сейчас должен ворваться спецназ и схомутать всех вокруг скопом.
Или не сейчас? В каблуках ботинок, тех самых, что так придирчиво выбирала в Москве Алка, фэбээровцы спрятали микрофон и маячок – в этот момент единственная надежда на спасение. Неужели поломка?!
