И теперь Шакала нет. За это положены плюшки и конфетки.
Но Шакала убили прямо в руках ФБР. И убили русские, наверняка! Грамотно и нагло. Нет ни одного доказательства, ни одного следа, но ведь они же! Как пощечину отвесили американской контрразведке!
Поднимать скандал? Не в этой обстановке, когда их страна летит в ад, и президенту нафиг не нужно ссориться с правителями, которые сами, своими руками планомерно закапывают главного врага Америки.
В этой ситуации самое простое решение – списать все на халатность одного специального агента и дружно сплясать джигу на могилке его карьеры.
Вот к такому исходу Гордон и готовился, сидел за абсолютно пустым столом, отключив телефон – да пошли они все! Сейчас ему объявят, что он слабое звено в надежной цепи профессионалов ФБР, засунут куда-нибудь в глубокую задницу или вообще уволят к чертовой матери. А потом приступят к дележу славы.
Когда шеф вошел в кабинет, Кончак ожидал именно такого исхода. Тот начал разговор ожидаемо:
– Всякое я видел, но чтобы кто-то обосрался настолько жидко! Тут тебе равных нет и, надеюсь, уже не будет.
Гордон молчал, ожидая самых главных слов – о квалификационной комиссии, служебном расследовании и дисциплинарных выводах. Дождался.
– Служебное расследование проведено по упрощенной процедуре, вывод уже подтвержден наверху.
Ну же, не тяни! Не руби хвост по частям!
– Ты признан невиновным. Баллистики однозначно сказали, что стреляли с расстояния не менее четверти мили, это вообще не могло быть прицельным выстрелом. Не знаю, кто и почему стрелял, но точно абсолютно – это не акция профессионалов. Так что не порть воздух и успокойся, а то сидишь бледный, как анорексичная блондинка. – В устах чернокожего гиганта такое сравнение впечатляло!
– Кроме того, – продолжил шеф, – у тебя оказались отличные друзья, прямо на зависть.
– ?!
– Мисс Кэмпбелл оборвала все телефоны пресс-службы, требуя комментариев и личного интервью компетентного сотрудника. Причем твоя фамилия была названа конкретно. Начальство решило, что одному тебе этот тайфун не пережить, направило меня в качестве поддержки. Так что отдуваться будем вместе. С «Одиссеем», естественно. Разве очаровательная Джудит про него забудет?
– Что-то еще? – Гордон уже решил, что теперь его ничем не удивить. Ошибся.
– Если бы ты не отключил телефон, то знал бы, что «Весельчак» с утра пытается тебе дозвониться. В конце концов, позвонил мне. Кстати, ты не знаешь, откуда у него мой телефон? Нет? Я тоже, но мне все равно интересно. Так вот, он сказал, что готов встретиться и даже компенсировать тебе вчерашнюю досадную неприятность. Так и сказал! Так что нечего переживать, как влюбленная школьница, начинай работать! Следствие на тебе, о результатах докладывать ежедневно!
Они встретились в полдень. В том же уютном баре, где надрались позавчера. Лишь два дня назад, но сейчас не только не было желания выпить – не было большого желания разговаривать. Неправильно все было. То есть правильно, конечно, но…
То, что американцы без русских могли искать Шакала еще лет десять безо всяких надежд на успех – понятно.
То, что русские не могли допустить допроса ФБР своего военного разведчика, тоже очевидно.
Так что, все при своих? Все довольны? Наверное. Только эти двое сидят напротив друг друга, цедят кофе и все не могут начать разговор. Первым решился русский.
– Ты как? Крепко влетело?
– Могло быть хуже.
– А мы с Василием уже с утра с Джудит связались, рассказали, какой ты молодец.
– А надо было – какой я осел. Ты когда закладку в диван установил? Вчера, когда похмельем мучался?
– Да. Нашли все-таки?
– Ну, на что-то мы способны. До вас, разумеется, далеко, но хоть закладку нашли – уже герои. Выходит, ты не случайно сразу после захвата приехал, стало быть, и выстрел не случайный.
И вновь пауза. Они умели болтать, убеждать, выведывать. Они могли расположить к себе любого противника. Но в этот раз быть противниками не хотелось. А как расположить человека, которого считаешь другом? Этому их на курсе оперативной психологии не учили. Не предполагалось такой ситуации.
– Когда Бэзила отправляете в Москву?
– Его цель – Григорян. Цель не достигнута, значит, ждем. Надеемся, что ты поможешь.
– Зачем? Чтобы вы его опять грохнули? Я в подручные палачей не нанимался.
Вновь пауза. Кофе давно выпит, но чашки все еще в руках. Кажется, вот отставь их в сторону, и разговор кончится. Что-то важное так и не будет сказано.
– Зря ты так сказал, Гордон. Мы оба с тобой не святые, но мы и не палачи. Ты что хочешь услышать? Признание, что мы убили Шакала? Всерьез?
– Я не настолько наивен. И ты прав, я не святой. Особенно после истории с похищением Бэзила. И я не стану святым, потому что хочу отомстить. Но пока не знаю как. Мы рассчитывали взять «Пана» после встречи с Шакалом. Не получилось. Теперь остается только ждать. Сети расставлены, будем ждать. Рано или поздно…
– Или никогда. Моя страна трещит по швам. Если Григорян переберется в один из осколков, его будет не достать. Здесь он свои дела заканчивает. Со всеми договорился, все отладил. Нельзя ждать.
– У тебя есть идеи? Опять Бэзила подставлять? Третий раз ему может и не повезти.
– Я еще раз прослушал разговор Гудзевича с Баштаном. Помнишь, Гудзевич заметил, что Баштан ему не звонил? Их связь была двухсторонней. А если у Шакала есть прямая связь и с Григоряном?
– Нет ее, – Кончак усмехнулся. – Может быть, и была, но у трупа о ней не спросишь.
– Его – нет, а Гретта может знать. Но я хотел рассказать не это. Григорян звонил в Москву, в свой банк. Назначал даты переводов в Латвию. Вот суммы и даты трансферов. Обрати внимание, деньги приходят в турецких лирах, а уходят в швейцарских франках. Впрочем, я в этом все равно ничего не понимаю. Но телефон, с которого был сделан звонок, – вот он. Согласись, есть от чего отталкиваться.
– Соглашусь. И даже спасибо скажу. Но знаешь, Алекс, воняет это дело. Вот объясни мне, почему, вместо того, чтобы вместе свернуть шеи всем этим Панам и Шакалам, мы деремся друг с другом, словно пауки в банке. Только что не насмерть. Хотя, иногда и насмерть, и такое случается.
– Что я должен ответить? Прописные истины, что мы живем не в сказке? Что служим своим странам и должны соблюдать их интересы? Я по-другому скажу. Вот смотри, Шакала нет, почти всей группы Григоряна уже нет, скоро и его самого скрутим, никуда не денется. Так?
– Так, – Кончак угрюмо кивнул.
– Мы с тобой маленькие люди, нам не по силам сделать мир лучше, но у нас неплохо получается его чистить. Особенно когда вместе.
Гордон возвратился в кабинет, включил компьютер, поставил поудобнее клавиатуру.
