Три дня постоянного преследования, горячих, на грани отчаяния, схваток порядком истощили братьев. Ни один из них в том не сознавался, но оба уже вконец обессилили. А юхти словно не замечали потерь. Настойчиво шли и шли по пятам. И каждый новый день их оставалось всё столько же, будто они и не падали, сражённые метко пущенной стрелой или ударом копья. Но это легко объяснялось — юхти, по сути своей, телесны лишь наполовину и, погибая, они вновь возрождаются, и это происходит каждую ночь. И победить их человеку было невозможно. Сегодняшняя ночь вполне могла стать для братьев роковой: хватит ли сил до рассвета отражать напуски взбесившихся тварей?
Лес впереди был уже виден, но это не радовало, а лишь заставляло задуматься о неизбежном. Каждый обдумывал, что надлежит сделать до подхода юхти. Наученные опытом, не полагаясь более на защиту хёнки и огня, они обносили свои стоянки завалом из сваленных деревьев и коряжин, чтобы затруднить нечисти подходы к хижине. На сооружение этой нехитрой городьбы уходило немало времени и сил. Но и это не помогало, а лишь замедляло стремительность нападений юхти.
Под ногами похрустывал свежий снежок, что наносило из низких тяжёлых туч, шуршала сухая трава. Не сбавляя хода, братья продолжали брести к медленно растущей, поднимающейся из заснеженной земли бурой стене леса.
Юхти, тоже почувствовав близость завершения перехода людей, ускорились и начали понемногу подтягиваться ближе. Оглянувшись на них, Алмори зло и грозно прорычал и потряс над головой топором. Атхо лишь устало пробормотал:
— Надо скорее. Успеть бы кувас поставить до их появления.
Братья, превозмогая тяжесть в натруженных ногах, пошли быстрее. Вскоре оба совершенно промокли от пота и тяжело хватали ртом холодныё ветер. Они уже почти бежали, и всё равно юхти не только не отстали, но ещё более сократили разделявшее их расстояние.
Когда до леса оставалось несколько десятков шагов, Атхо в последний раз кинул взгляд за спину и весь похолодел. Юхти были совсем близко: теперь каждая из этих тварей была видна отчётливо. Но испугала Атхо не сама близость юхти, а то, что они уже сошли с их с братом следа и растянулись широким полукольцом, заходя справа и слева. Нечисть готовилась к атаке. Атхо не стал ничего говорить идущему впереди брату: скоро и так всё сам поймёт, а лишь поудобнее перехватил копьё.
И всё равно, войдя в синеватый полумрак леса, оба почувствовали некоторое облегчение, малообъяснимое, если учесть, что юхти не дадут им продыху. Но лес всё же обещал хоть какую-то защиту: хижину, огонь и намо. Братья шли и посматривали по сторонам, выбирая удобное для лагеря место. Медлить было нельзя: сзади уже долетал многоголосый мерзкий хохот. Небольшая ровная прогалина в плотно стоящих древесных стволах показалась обоим вполне подходящей.
Они скинули поклажу и принялись ломать тонкие сухостоины для постройки куваса. Судя по голосам юхти, у них уже почти не оставалось времени. Леденящая кровь в жилах перекличка существ, порождённых тьмой, говорила охотникам, что они уже практически окружены, ещё немного — и в просветах между деревьями замелькают стремительные тени. Алмори и Атхо торопливо стаскивали сучковатые жерди и еловый лапник на выбеленную снегом полянку. Лица их раскраснелись от усердия, глаза настороженно шарили вокруг.
— Они уже здесь, — долетел до Алмори приглушённый вздох брата.
Он прервал работу и обвёл взглядом обступающий их лес. Да, юхти были здесь! В сгущающихся сумерках он увидел горящие злобой огоньки их глаз и уловил краем глаза какое-то движение сначала слева, а потом — справа от себя. Правда, пока юхти держались на расстоянии, видимо, дожидаясь темноты, магически удваивающей их силы.
Руки Атхо предательски дрожали, когда он вырезал личину на стволе ближнего дерева. Алмори сбивчиво, постоянно оглядываясь, произнёс нужные слова, чтобы вдохнуть жизнь в сделанное братом намо, после чего оба занялись костром.
Они перебегали от дерева к дереву и ломали сучья с громким хрустом, от которого пугались сами. Оба испытывали желание затаиться, сделаться невидимыми и неслышимыми, чтобы обмануть силы Тьмы. Отламывали сухие ветви и охапками сносили их к центру поляны. Атхо уселся на корточки, достал лучок для добывания огня, из мешочка высыпал горсть сухого трута. Алмори в это время отправился за очередной охапкой хвороста. Обведя темнеющую глубину чащи подозрительным взглядом, Атхо приналёг на лучок. Спустя мгновение его ноздрей коснулся едкий аромат горелого дерева — ещё чуть-чуть, и яркая искорка затеплится светлячком на измельчённой трухе.
Именно этим моментом юхти воспользовались для атаки.
Атхо услышал тяжёлую дробь рысящих лап, хриплое придыхание за спиной, но сделать ничего — даже обернуться — не успел. Он ощутил сильный толчок в спину, гнилостное дыхание у лица, лязг мощных челюстей. От удара он несколько раз перекувыркнулся через себя и врезался в трухлявый пень. Ожидая нападения, он сжался в комок, уткнувшись лицом в колени. Действительно, в него вновь врезался кто-то большой, ухватил за одежду и сильно тряхнул, стараясь перевернуть на спину. Атхо отчаянно закричал, чтобы отпугнуть противника, и тут же почувствовал, как ещё одни челюсти сомкнулись на левом предплечье. Острая боль от входящих в тело клыков обожгла его разум. Только что он ещё пытался соображать, как найти выход из опасной ситуации, а теперь его мозг отказывался повиноваться воле и всё его существо объял необузданный ужас — он будет сожран живьём!
Рукав его куртки наполнился кровью, зажатая в пасти юхти рука пульсировала. Он понял, что сейчас его кости будут раздроблены. Он заверещал, словно раненый заяц, но это не отпугнуло юхти. Атхо почувствовал, как усилился нажим зубов. А тварь, наседавшая сзади, всем грузным телом навалилась на него, царапая спину когтями. Он начал изворачиваться, конвульсивно дёргая зажатой в пасти чудовища рукой. Юхти, что давил на него сверху, попытался укусить его за голову, сорвав шапку и пробороздив по волосам острыми зубами. По лицу Атхо побежали струйки горячей крови.
Где-то сквозь рычание и возню до него долетали крики брата. Алмори звал его. Но Атхо не мог ответить ничего вразумительного, продолжая кричать и стараясь высвободиться из когтей и зубов юхти. А потом вдруг хватка на его руке ослабла, юхти вздрогнул, разжал зубы, и охотник легко подтянул раненую конечность под себя. Затем второй юхти, тот, что рвал одежду у него на спине, взвизгнул и отскочил прочь. Боясь пошевелиться, Атхо услышал приближающиеся шаги, а потом голос Алмори прямо над собой:
— Ты жив, брат? Жив? — сильные руки потянули его вверх.
Атхо стал приподниматься, неловко опёрся на повреждённую юхти руку и застонал, снова ткнувшись головой в снег.
— Давай помогу, — брат рывком заставил его подняться на колени.
Атхо вытер ручейки крови, застилавшие глаза, и огляделся вокруг.
Алмори возвышался над ним с зажатым в руках копьём, с наконечника которого на чистый, синеватый в сумерках снег капала густая чёрная кровь. У ног Алмори валялся брошенный лук, на боку болтался пустой колчан. Недалеко от себя Атхо увидел уткнувшееся в перепаханную следами землю неподвижное тело юхти с торчащей из-под лопатки стрелой. На снег натекла тёмная парящаяся лужица. Поодаль лежали замершие тела ещё нескольких юхти.
