Я пытаюсь передать сыну свою мысль о том, куда нужно мутировать и что будет следующим эволюционным шагом. Он пытается слушать, но потом сдается и машет рукой. «Вот так же, — говорю я обиженно, — махала инфузория своей ресничкой на другую, которая говорила, что когда-то клетки объединятся в организм; также махала плавником одна рыба на другую, которая фантазировала о лапах, крыльях и легких!»
Задумываться об эволюции как о прошлом — привычно, как о будущем — удел избранных и великих (Ницше там, Нойман, Шри Ауробиндо…).
А понять, что эволюция — наше самое что ни на есть настоящее? Что мы — она и есть, нам и объединяться, ползти, махать… думать. И не только Ауробиндо и Юнг, Уилсон и Бейтсон этим занимаются.
«Будь тем изменением, которое хочешь привнести в мир», — говорил Махатма Ганди.
Часть 3. О страхах и тревогах
Боюсь и не хочу
«…Фигурки старой богини на перекрестках дорог, деревенские жертвоприношения, словно крыша, укрывают их от враждебного мира…
Но сейчас все боятся — от вождя до свинопаса» (М. Рено. Тесей. Бык из моря).
Большинство из опрошенных мной людей в анкетах написали: «боюсь». «Боюсь и не хочу», «для меня старость — синоним немощи, дряхлости, отягощения близких, поэтому — боюсь и не хочу».
Страх — король чувств. Он был и будет, ему подвластны все, маленькие и большие, во сне и наяву, он есть в каждой клетке нашего тела, но не чужд и разуму, и душе. Он очень силен. Он из далекого животного прошлого, но у человека сумел вторгнуться и в будущее. Не многие чувства способны противостоять ему — Любовь, Творчество, Жажда жизни. Но и они делают уступки.
Что же с ним делать? — Жить. Он символ жизни, ее присутствие, он же хранитель наших сил и ресурсов, они в его кладовых. Потому нам придется наведаться к нему в гости и попробовать осмотреться.
Полезно помнить, что у Страха есть дочь — Тревога. Нелюбимая.
Страх — базовая древнейшая в эволюции эмоция, запускающая как действие (иногда в форме бездействия), так и саму эволюцию. Испытывая страх, существо, в том числе человеческое, бежит или дерется, запасает еду, совершенствует навыки, развивается.
Тревога — страх чего-то неопределенного, несуществующего или непонятного. Тревога — страх страха. Тревога приводит к беспокойству (потере покоя), часто беспорядочным, невротическим действиям, депрессии. Страх предметен и конкретен. Тревога — страх неопределенности (моя статья «О планировании 2». www.maap.ru).
В мыслях разброд и разгром на темени.
Точно царица — Ивана в тереме,
чую дыхание смертной темени
фибрами всеми и жмусь к подстилке.
Боязно! То-то и есть, что боязно…
(И. Бродский. Старость)
Бывает по-всякому. Порой легче справиться со страхом, конкретным и понятным. А тревога захватывает фантазию или просто тело и эмоции. А порой, наоборот, страх реален — вот она, угроза, и, в отличие от тревоги, его не прогнать чаем с мелиссой.
Единственное, что можно сказать, их полезно различать и обращаться с ними по отдельности.
Как можно справиться со страхом? Путь, собственно, один — с ним надо познакомиться. Его надо рассмотреть, понять. Дальше видно будет.
Нужно согласиться с Г. Гессе: «Старость — это ступень нашей жизни, имеющая, как и все другие ее ступени, свое собственное лицо, собственную атмосферу и температуру, собственные радости и горести». Почитайте его, Цицерона, Рам Дасса, Хемингуэя…
И нужно, в конце концов, согласиться с тем, что никуда она (старость) не денется и незачем тратить энергию на отрицание очевидного ради соответствия навязываемым стандартам.
Коллега пересказал разговор с маленьким мальчиком, который сказал ему со страхом: «Я старею». — «Я его успокоил: еще не скоро».
Смоделирую этот диалог по-другому.
— Я старею…
— Да. И это прекрасно.
— Но я же умру.
— Да, и это тоже случится в свое время. Ты многое еще должен понять, сделать, многим стать.
— И все-таки я боюсь.
— Да, я тоже.
Ну что же, давайте присмотримся к некоторым страхам?
Страх близости смерти
«Будь спокоен. Умереть труднее, чем кажется» (реплика полковника Буэндиа. Г. Г. Маркес).
Смерть достойна отдельного разговора. Он будет у нас. Но и обойти стороной этот страх никак нельзя. Он один из самых страшных. Все понимают, что умирают в любых возрастах: и дети и молодые, и сорокалетние… В старости смерть естественна. Может, поэтому так пугающа? Ведь это огромный человеческий феномен — страх всего естественного. В старости смерть становится неизбежной. Рано или поздно. Заметим, она, собственно, всегда неизбежна рано или поздно, но теперь это все более и более очевидно. Чего мы, собственно, боимся в смерти? Того, что не будет ничего? Того, что исчезнет все? Или что исчезну я, а все останется? Это что, жадность, зависть? Или что тела не будет, а душе что-то предстоит по разным версиям разных религий?
«…Участь сынов человеческих
и участь животных — участь одна;
Как те умирают, так умирают и эти…
…все произошло из праха и все возвратится в прах».
(Екклезиаст. 3: 19, 20)
Смерть — это то, что уравнивает человека и животное, лишая мыслящее существо всякой надежды хоть на какой-то смысл. Поэтому смерть и есть главная бессмыслица в мире людей.
Таков неутешительный итог рассуждений Екклезиаста — он развенчал все утопии, все надежды. И при этом бессмертность этого творения, слава царя Соломона говорят о другом — бренно не все.
Библейская, новозаветная истина о смерти предлагает утешение:
«Смерть подобна сну, от которого пробудятся миллионы умерших. Иисус так сказал своим ученикам об их умершем друге: „Наш друг Лазарь уснул, но Я иду разбудить его“. Направляясь к могильному склепу, Он увидел множество скорбящих. Придя на место, Он повелел убрать от входа камень и позвал: „Лазарь, выходи!“ И Лазарь, который был уже четыре дня мертв, вышел».
Поскольку тело Лазаря уже начало разлагаться, Иисус, воскресив своего друга, доказал, что Бог может сохранить в Своей памяти все: черты личности умерших, то, что они знали и помнили, их внешность. Он может вернуть их к жизни. Еще Христос говорил: «Настанет час, в который все находящиеся в памятных склепах услышат Его [Иисуса] голос и выйдут». Библия содержит еще одну утешительную весть: «Последний враг, с которым будет покончено, — смерть». Людей больше никогда не постигнет горе утраты, и им не придется хоронить своих родных и близких. В Библии сказано: «Смерти уже не будет».
