Бессонница
Старики мало спят. Порой это кажется до обидного нелогичным. Дел у старости не много, времени хватает.
Бессонница раздражает, утомляет, «лежишь и думаешь, хоть бы заснуть». Бессонница порождает плохое настроение, гнетущие мысли и «только мечты заснуть».
А ведь вы получаете в подарок утро. А то и ночь. Молодые встают в шесть утра только по необходимости, когда надо бежать в институт, или на работу, или в аэропорт. Даже если и встают, некогда им увидеть, посмотреть. А вот старик, проснувшийся на рассвете от шума за окном или боли, как ни старается, не может уснуть, а занятия срочного нет. Это часто вызывает раздражение. «Что мне теперь делать? Книжку читать?» Но ведь вам подарили рассвет!
По жизни мне не так уж часто удавалось поспать вдоволь — вечно школы, институты, свои и детей. И все это были хлопотные подъемы, когда, как говорится, «поднять подняли, а разбудить забыли». Долгие годы (наверное, с 6 лет и лет до 40) постоянная мечта поспать, засыпание при первой возможности — в транспорте, в очереди, на лекции, в театре. Я даже в кресле стоматолога и парикмахера умудрялась засыпать.
Бессонница была для меня загадкой. Непонятным было раздражение, почти злость отца, если его вдруг будили: «Теперь не засну!»
Но вот недавно стала наконец с ней знакомиться.
Хитрость в том, что, лежа без сна, вы все-таки мечтаете уснуть. Из-за привычки спать в это время, из-за нежелания будить окружающих, а главное, потому, что не чувствуете себя отдохнувшим.
Годами у нас выработалась привычная грань, черта: сон — бодрость. Бессонница — промежуточное состояние. Теперь обратная ситуация: разбудить разбудили, а поднять забыли.
Для принятия бессонницы полезно принять это промежуточное состояние не-очень-бодрости. Можно думать, медитировать, можно тихонько помассировать пальцы, суставы. Можно включить ночник и почитать, написать письмо ребенку или подруге… А можно не включать и смотреть на звезды. Только не говорите, пожалуйста, что надоест, вы, значит, не пробовали.
Можно все-таки встать, попить чаю, замесить тесто, натереть в ступке специй — в утренних сумерках и то и другое особенно удается.
Еще именно благодаря бессоннице можно оказаться нужным и полезным. Очень понравилась фраза, вычитанная на сайте международной индейской культуры о строительстве и обустройстве традиционных жилищ — типи.
«Неподалеку от очага — запас дров. Хорошо, если с вами живет старушка — поселите ее рядом. Старики плохо спят, она будет следить за огнем в очаге. Дровяная бабушка».
Личный опыт. С определенного возраста я стала просыпаться ночью без повода и легче вставать на рассвете, потом засыпая с трудом. Я вспоминаю, как меня удивляло это раньше в отце. И как он сердится всегда на свою бессонницу. Действительно, наверное, тяжело цивилизованным старикам просыпаться среди ночи или рано утром, когда нечем себя занять, кроме тяжких дум. Однако проснуться, чтобы подбросить дров и посмотреть, если не спится, на огонь, поправить одеяла сопящим внукам, посмотреть электронную почту или новости детей в сети… Не могу сказать, что я привыкла и полюбила уже свою бессонницу, однако уже ценю ее и учусь с ней жить в дружбе.
Болезни
«Один старик пришел к врачу.
— Я очень болен, доктор. Плохо стал видеть, и слезы текут из глаз моих…
— Это от старости, почтеннейший, — сказал врач.
— Еще у меня спина болит и ломит, — продолжал жаловаться старик.
— От старости ноет твоя спина.
— Еда мне впрок не идет, — не унимался старик. — Тяжелый кашель… Дышу я с трудом.
— Да, отец. Сто подарков приносит нам с собой старость, — отвечал врач.
— Да ты дурак и невежа! — закричал старик. — Мудрый врач всегда сумеет вылечить лекарством любую болезнь! Ты же — неуч и самозванец!
— И это от старости, уважаемый, — ответил врач. — Ручаюсь тебе, что и раздражительность твоя — от старости» (М. Норбеков. Если ты не осел. Притчи).
Мы разучились болеть. Разучились принимать свою слабость, как и многие другие проявления телесности.
Это касается и зрелого возраста. К болезни можно относиться не только с помощью диагностики и незамедлительного лечения. Болезнь — это не только что-то вторгшееся, чуждое, требующее изгнания. И это не только информация о чем-то сделанном неправильно… Это порой просто состояние.
Болезнь
Облезлой кошкою ко мне пришла болезнь.
Пыталась долго на живот залезть,
Ласкалась, терлась, липла, жалась,
Пристроилась и улеглась, осталась…
Теперь мурлычет, просит молока,
А есть — не ест совсем пока.
Урывками лишь спит.
Все трется, хнычет и сопит
Обиженно… Ее повсюду прогоняют.
И лечат. Как-то называют…
Забыли люди состраданье…
страданье…
Ну что ж, пусть отдохнет.
Поленимся мы с ней вдвоем,
Понежим слабенькие члены,
Под кучей одеял,
в поту и слабости
вылеживать мы будем перемены.
(Милое, март 2008)
Очень мало людей по-настоящему принимающих свое тело и внимательно к нему относящихся, в том числе умеющих болеть осознанно.
Могу рекомендовать вам почитать медика, хирурга, излечившую невероятное количество безнадежных больных грамотно проработанным путем Естественного Оздоровления. Это Г. С. Шаталова, чья главная идея — не надо мешать организму, обладающему уникальными способностями самовосстановления.
Страдания из-за болезни в старости сильно усугубляются из-за страха необратимости ее. Страха не выздороветь. Зубы уже не только не вырастут, их часто и не подлатать, силу не возобновить. Боли — навсегда, пока не вырежут…
Если вы готовы быть стариком, но не готовы болеть, вы любите не старость, а свою фантазию о том, как от нее сбежать.
Старики выглядят сосредоточенными, рассеянными и ушедшими в себя. Часто это следствие того, что они прислушиваются и сдерживают свои постоянные боли, поддерживают контакт со слабостью, медленно и осторожно расходуя силы. Прочитайте «Старение» Бродского.
Еще опять предлагаю вам мои игры со словами.
Недомогание. Хорошее и часто употребляемое слово. Оно, опять же, бывает в любом возрасте, а в старости становится хроническим. Один из «пунктов» инициации — чувствовать его все чаще и чаще, и привыкать. То я все мог, ну по крайней мере многое, а теперь не-до-могаю. Не до-могаю подниматься в горку, работать ночами, генерировать идеи, танцевать часами, поднимать тяжести… Мощь уходит. С ней надо прощаться. Теперь другие средства, другие ценности.
