Почему я выбрала именно это слово для обозначения главы? Оно заигрывает со мной:
Обделенность. Как вы думаете: корень «дел» — это от «делить»? или «делать»?
Богатство/бедность
«…Нет в сердце мужа желания более сильного, чем страсть обладать чем-то своим» (М. Рено. Тесей. Бык из моря).
Сначала мне показалась странной связка «старость — бедность». Однако она периодически всплывала как в устных обсуждениях, так и в анкетах.
Бедность так же пугающа, как старость, при этом в старости она становится труднопреодолимой, как болезнь.
Приходится задуматься над понятием «бедность». Очевидный общепринятый смысл — мало денег, не можешь себе многое позволить, в том числе многое из комфорта, ну и где-то следом пугающий призрак голода. Мало кто из моих цивилизованных респондентов знаком с голодом. Часто он ассоциируется с необходимостью отказывать себе в возможности купить что-то из желанного, что-то из дорогих продуктов, может быть, кофе или вино… В двух словах бедность — дефицит комфорта и удовольствий. С этимологической точки зрения: бедность — беды — состояние, противоположное богатству и благополучию. Богатство — близость к Богу, слово близкое по смыслам к благополучию, благосостоянию.
Бедность страшна, богатство привлекательно. В старости, конечно, особенно. Ибо к концу жизни особо хочется приблизиться к Богу как к гармонии и благосостоянию — состоянию благости.
Здесь опять прослеживается разница между восточным миром Торы и Корана и христианством. В первом случае — благосостояние не расщеплено, предполагается, что праведный человек достигает благосостояния материального и духовного. Христианство же заложило разрыв между материальными благами и духовностью. «Проще верблюду пройти через игольное ушко…» И в нашей с вами стране, как бы ни качались от христианства в его отвержение и обратно, в общем предполагается, что богатым быть как-то неприлично, неправильно…
При этом именно старея, как справедливо подметили майя, мы жаждем окружить себя благополучием, запасами, уютным домом, стабильным доходом. Жаль, что довольно трудно уловить меру и удержаться от стяжательства, не превратиться в Кощея.
Сундук денег становится часто средством контроля над детьми и внуками. И поводом для беспокойства.
«Но затем приходит старость. И не делает нас мудрее, а делает жаднее. И теперь вот я — старый обжора…» (У. Эко. Имя розы).
Итак, старость не должна быть бедной. Старость должна быть богатой. К этому стоит стремиться как к цели. Однако хорошо бы, особенно в приложении к старости, разобраться для себя в истинном смысле благо-состояния. Хорошая учеба в юности и труд в зрелости служат цели достижения гармоничного благосостояния. То есть, например, построив добротный дом с хорошей библиотекой или вырастив достойных работящих детей, готовых предоставить нам почтительный кров, вовремя посадив и вырастив сад, мы можем обеспечить себе состояние, способствующее нашему продвижению к благости и достижению ее. Достигнув же благости, мы можем быть полезны роду и обществу или, как я люблю повторять вслед за Юнгом, — эволюции.
Мое глубокое убеждение: бедные люди — ленивые люди. Они или не хотят учиться, или не хотят трудиться. Это может быть и сознательным, и бессознательным выбором. Мне пришлось видеть много 30–40-летних людей, отрицающих материальные радости благосостояния. Порой это милые, веселые люди, но в основном в них ощущается некоторая потерянность. Довольно часто это дети моложавых, молодящихся родителей, продолжающих работать и содержать частично живущих с ними детей. Таким образом, родители тормозят с переходом к своим новым задачам, а «дети» не видят перспектив, будущего.
Важное слово тут — достаток. Хороший достаток. Если доходы превышают достаток, здоровое решение демонстрирует Марк Цукерберг. Здоровая личность осознает, сколько всего ей действительно нужно для потребления, остальным успешно делится.
У нас в СМИ постоянно гуляют истории о плачущих бедных старушках в супермаркете. Это прям как ежик с яблоком.
Так же как старики-миллионеры летят за покупками в Милан или Париж, в спальных районах Москвы старушки с тележками-каталками едут на автобусах в магазин соседнего района, несмотря на то что около дома их десяток, и страдают от трудностей выбора.
Это муки не бедности, а не культуры потребления.
Помните, в детстве мы мечтаем и фантазируем, иногда со страхом, иногда с ожиданиями, но всегда с уверенностью неизбежности: «Вот я вырасту, буду работать…» Многие ли могут похвастаться наличием реальных ожиданий в 40 лет, например, таких: вот выйду на пенсию и займусь постижением мудрости, спокойными раздумьями и заботой…
Только ленивый из философов нынче не критикует монетизацию наслаждений. Она, безусловно, есть. В социуме сильно закреплено: ценно то, что можно купить за деньги, — и предметы, и возможности, и развлечения. Это въелось в общее сознание. Это во многом так и есть. Поскольку истинные наслаждения бесплатны, но дороги к ним перекрыты в самом прямом смысле.
Даже просто поселиться в шалаше в выбранном месте вряд ли получится без затрат на согласие властей.
И хотя многие дети сейчас не знают, что картошка и огурцы могут браться не из магазинов, что загорать и купаться можно не только по путевке за границей, что лекарственные травы растут из земли, старики это могут помнить и помочь обнаружить. Они способны демонетизировать жизнь в какой-то степени, а то и совсем.
Мудрость Тибета предлагает понятие Царства. «Понятие Царства означает здесь то, что ваша жизнь потенциально богата и прекрасна… подлинный смысл богатства заключается в том, чтобы знать, как создать в жизни богоподобную ситуацию. Иначе говоря, вы можете иметь на банковском счете только двадцать долларов, но все же быть способным проявлять богатство в своей жизни» (Ч. Трунгпа).
Большинство стариков в соседней деревне, толпящихся у автолавки и тратящих по 20 долларов за раз на копченое мясо, окорочка и кошачий корм, бедны, не владея царствами. Жаль.
Не могу, однако, оторваться от Трунгпы. Вот как он передает гармонию — «вы внезапно и навечно богаты». Хочу. Стараюсь. Получается.
Еще посмотрите-ка на такую штуку, как собственность. Она — «неоспоримое мерило богатства».
Сравните: собственность — самость — индивидуальность.
Вслушайтесь: «Моя собственность — квартира, машина, фабрика».
Юнг проповедует: оберегайте самость, свою неповторимую индивидуальность, смысл.
У вас есть собственность, движимая и недвижимая? У меня есть: «усы, лапы и хвост», дело, мысли, смыслы… Это собственно — я. Остальное у меня в аренде, пользовании, какие бы бумаги ни оформлялись…
С землей и домом тоже может происходить срастание. В некоторых случаях собственность становится частью благосостояния. Вспомните Скарлетт О’ Хару и ее Тару, Юнга и его башню в Боллингене… Да я и сама срастаюсь уже со своим Милым, врастаю, и не очень-то представляю благосостояние вне. Хотя в общем могу представить себе переезд…
