Нет, это гости.
Сначала кажется, что это даже весело — ведь к вам приезжают друзья. Вы можете сводить их в свои любимые рестораны! Проводить с ними послеполуденные часы в залах музеев! Сводить их в то очаровательное маленькое бистро на углу! Походить по магазинчикам шоколада! И что самое лучшее, узнать последние сплетни о тех, кто остался там, дома.
Но уже очень скоро, проверяя утром свой электронный почтовый ящик, вы видите целый каскад пришедших за ночь писем с заголовками: «Угадай, что?!», «Мы уже едем!» или «Помнишь меня?» И их количество все растет. Самые худшие — это те, которые подразумевают, что я брошу все свои дела ради их предстоящего визита: «Я буду в Париже… уже на этих выходных!»
Одно дело, когда сообщения приходят от тех, с кем ты знаком и о визитах договариваешься за несколько месяцев. Но до того как разошлись слухи о том, что я переехал в Париж, я и понятия не имел, насколько был популярным парнем. И не только среди друзей, но и среди их друзей. И друзей их друзей.
Кликаешь и открываешь. «Привет, Дэвид! Мы друзья друга твоего брата, Тома, того парня, который всегда стрижется коротко. Он посоветовал с тобой связаться, потому что мы едем в Париж и ты мог бы показать нам там все». Дальше еще лучше: «Мы бы с удовольствием с тобой поужинали в один из вечеров. Ты мог бы нам помочь с заказом, ведь мы не говорим по-французски, и среди нас два вегана, но мы не едим овощи. Да, и еще у моей сестры смертельная аллергия на морепродукты, а тройняшки не едят ничего, что содержит глютен, молочные продукты или ДНК. Просто не можем дождаться, когда же увидимся с тобой!»
Мне пришлось сформулировать условие для встреч за ужином следующим образом: только если где-то в сообщении фигурирует слово «приглашаем». Просто «встретиться за ужином» не побуждает меня к действию. Потому что, попробовав однажды, я понял — для меня это не удовольствие, а настоящая работа.
Я начинаю с перевода меню — обычно дважды, потому что из двоих кто-то обязательно первый раз не слушает. Далее мне приходится разъяснять, что во Франции нет опции «отказаться от соуса», и ваше блюдо принесут, залив озерцом горячего масла, просили вы об этом или нет.
Затем приходится объяснять необъяснимое: французские отрубы говядины отличаются от американских и не соответствуют друг другу. В типичном французском меню может фигурировать, скажем, Pave de boeuf grille. Pave — что-то вроде куска, grille — значение очевидно, закажите это, и получите жареный кусок говядины. В винных картах во Франции обычно указывается лишь сорт винограда, потому что французы не слишком беспокоятся о происхождении и генеалогии каждого продукта, когда делают заказ, а также не ждут от официанта и подробного рассказа о том, как каждый элемент блюда был приготовлен. Они просто делают заказ и доверяют поварам, работающим на кухне, приготовить для них ужин. (Вот это подход, да?)
Американцы — нация, для которой заказ не настолько простая вещь. Перед тем как определиться с заказом, мы хотим знать, из какого отруба этот стейк, как именно его будут готовить, с какой фермы происходит мясо, как далеко она отсюда, что ела корова, жила ли она счастливой жизнью, что точно входит в соус, каким будет гарнир (и можно ли его поменять?), можно ли разделить блюдо на двоих, а остаток забрать с собой? Мне приходится прилагать огромное усилие, чтобы не заорать через стол: «Просто закажите уже этот чертов кусок мяса — и съешьте его!»
Последней каплей стал случай, когда один из тех самых «друзей друзей», с которым я по глупости имел неосторожность встретиться, вверг в настоящий шок официанта там, где когда-то было мое любимое кафе в Маре. Очаровательный официант, с которым мы обычно перекидывались шуточками, сказал этому человеку, заказавшему напиток по-английски: «Вам следовало бы немножко выучить французский, в конце концов вы же во Франции!» На что мой супервежливый гость огрызнулся: «Знаете что? Даже и пытаться не буду!» Наверное, я выглядел бы смешно, если бы исчез, уползя под стол, поэтому одним глотком допил свой напиток и ретировался как можно скорее и настолько вежливо, насколько это было в моих силах. И до сих пор не собрался с мужеством вернуться туда снова. Именно в тот момент я поклялся никогда больше не принимать гостей.
* * *
Нескольким годами позже, когда Мори Рубин, владелец City Bakery, превосходной пекарни в Нью-Йорке, написал мне и рассказал о своей подруге, собирающейся приехать в Париж на месяц, я решил пересмотреть свою политику «нет гостям», потому что любой человек, получивший одобрение Мори, вероятно, заслуживал доверия. А еще я не хотел остаться без его восхитительных соленых круассанов, когда в следующий раз приеду в Нью-Йорк.
Если вы не слышали о City Bakery, то это одно из самых известных мест на Манхэттене, и народу в нем больше, чем на Центральном вокзале. Посетители там выстраиваются в очередь ради густого горячего шоколада с воздушными зефирками, тающими сверху, или одного из тех огромных печений размером с фрисби, с шоколадной крошкой. Как ни невероятно звучит, некоторые умудряются справиться с обоими. Другие заказывают французские тосты такой величины, что во Франции одним можно было бы накормить семью из четырех человек. А еще там есть вышеупомянутые круассаны, которые я могу, как выяснил во время последнего визита туда, съесть в одиночку в количестве трех штук зараз. Слава богу, мои друзья в курсе, что просить меня поделиться в этом случае не стоит.
Мори — настоящий житель Нью-Йорка, до мозга костей, и когда открыл филиал в Лос-Анджелесе, ему было трудно приспособиться жить среди нас, на Западном побережье. Он шутил, что нужно завести специальный люк, чтобы каждый раз, когда кто-то произносит в его присутствии слово «диета», он тут же открывался и аккуратно отправлял гостя куда подальше.
Подругой Мори оказалась Нэнси Майерс, режиссер и сценарист, чьим самым успешным фильмом был «Любовь по правилам и без»
356. Я хорошо помню не только сам фильм, но и полуночный телефонный звонок от моего друга Льюиса, живущего рядом с площадью Вогезов, когда он прокричал в трубку: «Быстро сюда, прямо сейчас!» — они тогда снимали сцены с Джеком Николсоном, прогуливающимся по Парижу. Я не бегал так быстро со времен моей работы на кухне Chez Panisse.
Вот поэтому-то я и решил сделать исключение из своей ставшей уже привычной политики «нет гостям».
Вскоре после того как Мори представил нас друг другу, мы с Нэнси уже общались ежедневно и я отправлял ей адреса всех моих любимых мест, где можно хорошо поесть, рядом с квартирой, которую она сняла на улице Жакоб: я настаивал, чтобы она зашла в Da Rosa ради баночек confitures55 от Кристины Фарбер и овальных кусочков масла ручного изготовления от Жан-Ива Бордье. Сыр следует брать, писал я ей, у веселой команды Fromagerie 31, и просто необходимо покупать свой ежедневный pain aux céréales
357 у Эрика Кайзера на rue de l’Ancienne Comédie
358. А сразу после приземления она просто обязана бежать к Пьеру Марколини за покрытым шоколадом зефиром, даже не распаковав чемодан. (Оглядываясь назад, думаю — она, должно быть, решила, что я чокнутый: ведь я весь ее отпуск распланировал исключительно вокруг еды.)
