Ощущение, растекавшееся от скользящей по ее боку руки, определенно не вызывало боли, подумала она и раскрылась ему навстречу, отчего оно усилилось. Нет, это не боль, ничуть не похоже.
– Боль излечима, – продолжал нашептывать Марк. – Собственно, ее легче всего излечить, непонятно, и чего мы ходим, бесполезно мучаясь, когда это вовсе необязательно. Боль совершенно необязательна. Только мы. Без боли. Только мы с тобой… мы…
Разве жизнь предоставляет вторую попытку?
– Это не вторая попытка, Джина. Это новый шанс. И, несмотря на все, что произошло – а может даже, благодаря этому, – ты этого хочешь. Пусть будет так, как ты хочешь. Боль – твоя, моя – была лишь шумом, помехой, и я стер ее для нас с тобой.
Что не так с этой картинкой?
* * *
Призрачные звуки отдавались эхом от облаков, низко нависших над озером с каменистыми берегами. Гейб лежал, уставившись в небо и морщась оттого, что жесткие камни упирались в спину. Вот-вот затемненные участки облаков запульсируют, а он не хотел на это смотреть. Он едва не ободрал затылок о камни, но все же повернул голову, чтобы бросить взгляд на противоположный берег озера.
Поверхность воды покрылась рябью, когда что-то прямо на линии его взгляда начало тускнеть и исчезать. Возникло неприятное ощущение нарастающего давления где-то за глазами. Сделав над собой усилие, Гейб перевернулся и сел, держась к озеру спиной. «Когда все твое тело – виртукостюм, в этом есть определенные отрицательные стороны», – подумал он. Оттолкнувшись, он поднялся на ноги.
Что-то тянуло его сзади, понуждая обернуться. Почти потеряв равновесие, он пошатнулся, переступив по круглым бокам камней, но все же удержался на ногах, спиной к озеру.
– Джина? – позвал он.
Ее отсутствие проделало дыру в воздухе.
* * *
«Узоры на плаще не просто необычны», – подумала Сэм, наблюдая за их движениями. Есть тут что-то еще. Порой ей казалось, что она почти успевает разглядеть в них какие-то образы – не просто тени, принявшие некую форму, а настоящие картинки, как будто ее сознание насильно заставляли проецировать образы, наполнять их цветом и подробностями. И чем дольше она смотрела, тем ощутимее становилась эта сила, словно узоры касались ее сознания каким-то странным, интимным образом. Она не могла сказать, что это ей нравилось, но и определенно заявить, что не нравилось вовсе тоже не могла. Высказать какое-либо суждение по этому поводу она была совершенно не готова, да и выслушивать чьи-либо другие, правду сказать, тоже. Хорошо хоть кругом стало так тихо, никто не станет отвлекать. И можно продолжать медитировать, пока узоры будут образовываться и трансформироваться на ткани плаща.
Но, Господи, до чего же сильно приходилось напрягаться! Даже сильнее, чем когда она нащупывала ту методику симпатических вибраций. Мысли продолжали ускользать быстрее, чем она успевала понять, о чем, собственно, думала. Как если бы она пыталась поймать нескольких очень быстрых и скрытных существ, которые мгновенно прятались, как только она подступалась к ним, и в лучшем случае удавалось увидеть только их хвостики. И вот это ей совсем не нравилось, потому что сознание ее словно освобождалось, вычищалось, стерилизовалось, подготавливалось для приема чего-то другого.
Что-то пошевелилось на самом краю периферийного зрения, нарушив состояние медитации. Сэм ощутила прилив бессловесного рефлективного раздражения, молниеносно переросшего в слепую ярость.
В следующую минуту она уже смахивала набегавшие на глаза слезы, глядя на Адриана, который стоял перед плащом, уперев руки в боки. Вид у Адриана был озадаченный.
– Вы что, в полном ауте? – спросил он.
– Теперь уже нет, – устало ответил Кили. Вытерев глаза, Сэм повернулась к нему. Кили растирал лицо ладонями, будто очнулся от долгого глубокого сна. И она себя чувствовала сходным образом. – Спасибо, Адриан. Как ты это сделал?
– Что сделал? – Адриан шагнул вперед.
– Нет, нет, стой! – остановил его Кили. – Сначала найди что-нибудь, чем можно накрыть эту дьявольскую штуку, или хотя бы выверни ее наизнанку.
Адриан послушно вывернул плащ таким образом, что наверх теперь смотрела слепая сторона без всяких узоров, и вновь присоединился к друзьям.
– Знаете, страннее я ничего в жизни не видывал, – признался он. – Я все пытался с вами заговорить, а вы только глазели на эти узоры.
Паренек пожал плечами.
– Знаю. – Кили снова посмотрел на экран. – Со мной случилось нечто подобное, когда я увидел их в первый раз, но тогда мне удалось самостоятельно выйти из транса. Теперь воздействие, видно, намного сильнее. Интересно, почему ты этому не поддаешься?
– Он не может читать, – медленно проговорила Сэм. – Нарушения в мозговой ткани зрительного центра.
Она изумленно поглядела на Адриана, который только снова пожал плечами.
– Тогда, может быть, это ему следовало быть там, вместо Гейба и Джины, – мрачно заметил Кили. – Там многое произошло, пока мы находились в отключке, причем ничего хорошего.
– Что случилось? – Сэм вытянула шею, чтобы видеть экран. Но строчка цифр мало что ей сказала.
Кили покачал головой.
– Мы скоро их потеряем.
– Всех? – спросил Фец. Он выглядел совершенно ошеломленным.
– О, нет. Только Гейба и Джину, – желчно заметил Кили. – Маркт в полном порядке. В худшем случае он будет удерживать заразу на почтительном расстоянии, хотя похоже, что все же сможет ее нейтрализовать. Но не раньше, чем скормит ей Гейба с Джиной. Вот дерьмо.
– Мне следовало это предвидеть, – уныло отозвался Фец. – Арт всегда в глубине сердца был вирусом. То есть, в сердцевине. Сердца-то у него никогда не было.
– Но Марк теперь стал частью него, – сказала Сэм. – Он ведь этого не сделает. Или наоборот?
Ее взгляд упал на Ударника, молча стоявшего рядом с Кили.
Лицо Ударника было лишено всякого выражения.
– Я больше ничего не знаю. «Талант вытесняет разум», – так всегда говорила о нем Джина. Сейчас он – информация в чистом виде. Что в нем оказалось вытеснено теперь?
– Мы должны им помочь. – Сэм схватила Кили за руку. – Должны как-то добраться до них.
– Конечно, – согласился Кили. – И даже могли бы это сделать, потому что сейчас у нас тут есть еще одна личность с гнездами. Но свободных коннекторов больше нет, а если сейчас мы попробуем вытянуть их из Гейба или Джины, это убьет их. Запускать еще один обводной цикл – не поможет, нужен кто-то разумный. Человек. Есть идеи?
Сэм смотрела мимо него, на кучу оборудования, которую он притащил из «Диверсификации».
– Да, – ответила она. – Какие источники энергии у нас остались, и надолго ли ее хватит?
Кили проследил глазами за ее взглядом и восхищенно уставился на нее.
