Екатерина Семина-Мак Фарлан, автор книги «Как получаются французы: Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все»
[47], тоже отдает предпочтение французскому методу. Эта женщина замужем за французом и уже много лет живет между Москвой и Парижем. Ее старшей дочке Саше 16 лет, а младшей, Марусе, – 11.
Я прежде всего расспрашиваю Катю о ее отношении к местной культуре питания. Точно так же, как и у моей подруги Ирины, оно весьма позитивное. Сейчас обе ее дочки едят хорошо, даже слишком: младшей часто не хватает порции, которая полагается детям в парижской школе. Кормление же старшей дочери в раннем детстве, по словам Екатерины, было «ежедневным подвигом для родителей»: в ход шли мультики, книжки и прочие ухищрения, к которым прибегают родители, пытаясь заставить чадо «хорошо кушать».
– Сейчас я думаю, что это было следствием нашего традиционного «советского» желания впихнуть в ребенка максимум еды, – говорит Катя. – Младшую такой подход уже не коснулся.
Во Франции родителям на подобные «подвиги», по ее словам, к счастью, идти не приходится. Твердые воспитательные установки, ранняя социализация детей, а также доступность свежей сезонной еды на любой вкус и кошелек способствуют успешному éducation gastronomique.
– В любом городке хотя бы пару дней в неделю работает рынок, уйти оттуда с пустой корзиной просто невозможно: такое там количество фруктов, овощей, рыбы, мяса… Все выглядит красиво, привлекательно. И традиции семейных трапез тоже очень помогают. Еда во Франции – это важная часть культуры, а не просто способ поддержания жизнедеятельности организма. Даже если нет времени на полноценный обед, сэндвич будет приготовлен с любовью. Есть вне дома – тоже важная часть традиции. Деловые обеды, ужины с друзьями, семейные трапезы – все это неотъемлемая часть французской жизни, причем с самого детства.
Я частенько встречаю малышей пяти-шести лет, которые способны проглотить зараз полдюжины устриц, – продолжает Семина-Мак Фарлан. – Не будем сейчас задаваться вопросом, полезны ли устрицы для детского здоровья. Главное, что маленькие французы едят как взрослые. Кормят в школьных столовых неплохо, меню очень разнообразное. Глядя на других, дети учатся пробовать совершенно разные блюда, что является огромным плюсом французской воспитательной системы. Об этом все их психологи говорят: за компанию с друзьями ребенок может слопать все что угодно. Моя младшая дочка, например, в школе теперь ест блюда, к которым дома раньше даже не притрагивалась. В этом году вдруг выяснилось, что она, оказывается, очень любит рататуй. Так что теперь я все время его готовлю.
Я с большим интересом (вооружившись словарем, хотя неплохо знаю французский) изучила меню cantines (школьных столовых) в разных регионах Франции, которые публикует у себя в блоге писательница Карен Ле Бийон. Многие перечисленные там блюда органично смотрелись бы в меню гастрономического ресторана. Меня поразил не только немыслимый ассортимент сыров (я не раз слышала, что французские малыши уже в два года способны отличить реблошон от камамбера и мимолет от чеддера), но и сочетания ингредиентов. Грибной салат с луком-резанцом, редисом и сливочным маслом, салат из томатов и грейпфрута, табуле (арабское блюдо из кускуса с мелко нарезанными помидорами и зеленью)… Некоторые кушанья из меню – например, тушеный цикорий с мангольдом или соус из каштанов, подающийся к телятине, – мне никогда не доводилось даже пробовать. Неужели трех-четырехлетки все это едят?.. Впрочем, за столь изысканными (на мой взгляд) меню стоят почти два столетия исследований и экспериментов.
История французской педиатрии уходит корнями в 1802 г., когда в Париже открылся Hôpital des Enfants Malades – первая в мире детская больница. Что касается питания, то меню для детских учреждений в этой стране уже много лет разрабатываются и утверждаются под руководством ряда серьезных учреждений. Среди них знаменитый Национальный институт вкуса в Париже (Institut du Goût), Центр изучения вкуса и питания в Дижоне (Centre des Sciences du Goût et de l’Alimentation), а также само министерство национального образования.
Обед во Франции в принципе считается главным приемом пищи, поэтому требования к школьному питанию очень строгие и сформулированы предельно четко. В меню должны присутствовать: ежедневно овощи (чередуются сырые и термически обработанные), один раз в неделю свежая рыба, как минимум через день – фрукты. Согласно требованиям министерства национального образования, прием пищи в школах должен занимать не менее 30 минут, а сам перерыв на обед длится 2 часа.
Екатерина поделилась со мной еще одним любопытным наблюдением. Раньше многие французские родители, как правило, требовали от своих детей оставлять после трапезы чистые тарелки или в крайнем случае доедать остатки на следующее утро – причем нередко в холодном виде. С недавних пор все больше взрослых не только не настаивают на этом, но даже, наоборот, довольны, если их чадо отличается сдержанным аппетитом. (В восприятии российских мам это скорее называлось бы «плохо едят».)
– Ребенок поковырял вилкой в куске курицы, съел две ложки пюре – родители в восторге: «Он так мало ест! У него никогда не будет проблем с лишним весом!» При этом они не хотят замечать, что ребенок набрасывается на торт, отрезает себе громадный кусище да еще добавляет сверху взбитые сливки.
Я поинтересовалась у Кати, как изменилась она сама, связав жизнь с Францией. Стала ли она более расслабленной мамой? Или, наоборот, более требовательной и строгой?
– Я была когда-то перфекционисткой и до сих пор еще остаюсь ею, с точки зрения французов, – отвечает моя собеседница. – Но на многие вещи смотрю теперь по-другому. Например, я понимаю, что для ребенка бутерброд, съеденный в компании счастливой мамы где-нибудь в парке, на травке, будет гораздо полезнее, чем обед из трех блюд, с супом и компотом, приготовленный несчастной заезженной мамашей, которая ненавидит и этот суп, и этот компот, и этого ребенка. Лучше потратить двадцать минут на то, чтобы приласкать как следует малыша, поиграть с ним, чем провести весь день рядом, бранясь и крича или просто болтая с кем-то по телефону.
Испытание голодом
Недавно у нас в Гамбурге гостила моя близкая подруга из Парижа. Ее зовут Александра Олсуфьева, ее прабабушка принадлежала к старинному дворянскому роду Трубецких. Сразу после революции предки Александры бежали из России и осели во Франции. Алекс, свободно говорящая на пяти языках (ее мама – румынка), живет в Париже с восьми лет. При этом она в гораздо большей степени считает себя человеком мира, нежели француженкой. И тем не менее, когда мы все вместе садимся ужинать, я мигом начинаю комплексовать. В первую очередь потому, что поведение моего сына за столом, как мне кажется, слишком далеко от французских стандартов. Кроме того, во всем, что касается еды, моя подруга, можно сказать, профи. По профессии она юрист, но ее настоящая страсть – кулинария. В свое время Алекс семь лет проработала в Москве и все эти годы устраивала у себя в квартире на улице Чаянова благотворительные ужины, где собиралась очень пестрая интернациональная публика (на одном из таких вечеров я и встретила Ханса, который жил по соседству). На этих ужинах Алекс всегда строго соблюдала французский порядок подачи блюд, да и необходимые ингредиенты, включая фермерских кур-цесарок и уток, также килограммами возила из Парижа.
