Но когда до Греции дошла весть о том, что русские уже недалеко от Адрианополя, ее население заволновалось. Коалиционное правительство, глава которого уже умер, ушло в отставку; народ требовал войны; Кумундурос, формировавший новый кабинет, подчиняясь требованию людей, поддержал восстание в Эпире, Фессалии и на Крите. Министр иностранных дел Теодор Делигианнис 21 февраля 1878 года объявил, что правительство «решило временно оккупировать с помощью своей армии греческие провинции в Турции».
Однако этому вторжению помешало известие о русско-турецком перемирии. В этом году грекам следовало бы последовать совету Трикуписа и получить приглашение на Берлинский конгресс в качестве участницы войны, как в свое время Кавур получил право участвовать в Парижском конгрессе, послав войска Сардинского королевства в Крым. Греция же слишком долго выжидала, и если она напала бы на Турцию теперь, когда перемирие уже заключено, то ей пришлось бы воевать в одиночку.
Греческие войска были остановлены у Домокоса и отозваны при условии, что «на конгрессе будет обсуждаться и греческий вопрос». Тем не менее восстание продолжалось, и добровольцы перешли границу. Бунт в Эпире был вскоре подавлен, но тот, что разгорелся в Фессалии, оказался более мощным. Здесь на борьбу поднялись крестьяне живописных деревень, раскинувшихся по склонам гор и притаившихся в складках горы Пилион; было создано временное правительство, объявившее о союзе с Грецией. На классических скалах горы Олимп другой отряд восставших объявил державам о том, что «аннексирует Македонию» в качестве протеста против включения ее в состав Болгарии.
Туркам, однако, удалось захватить штаб-квартиры обеих этих организаций: в Литохороне на Олимпе и в Макринице на Пилионе. Во время боя за последнюю погиб Огл, корреспондент газеты «Таймс», которого обезглавили варвары, когда он отправился спасать жителей Макриницы. Его имя до сих пор носит улица в городке Волос. В конце концов вмешательство консулов Британии Бланта и Мерлина в мае привело к окончанию восстания в Фессалии; повстанцам было обещано, что «интересы эллинов не пострадают от того, что они прислушаются к совету Англии». Им была обещана амнистия, годовое освобождение от уплаты налогов, а также то, что Фессалия получит самоуправление и больше не будет подчиняться Эпиру. Правительство Турции приняло эти предложения, и лидеры восставших сложили оружие.
На Крите тоже происходили отдельные стычки. В мае 1876 года жители этого острова после семи лет сравнительно мирной жизни, нарушаемой только угрозой взяться за оружие при введении новых налогов, потребовали изменить «Органический статус» 1868 года и выполнить обещание Мехмеда Эмина Али-паши даровать острову самоуправление. Это требование было повторено в 1877 году, но Порта отказалась его выполнять; тогда жители Крита устроили в Афинах совещание, где решено было начать восстание. На острове высадился Хаджи Михалис; был создан комитет в стиле Генеральной ассамблеи Крита; узнав о наступлении русских войск, он потребовал предоставить острову полную автономию, назначить главой исполнительной власти человека, избранного народом, ограничить ежегодную дань 500 тысячами пиастров и дать гарантию великих держав, что эти условия будут выполнены.
На Крите среди христиан имелась большая партия сторонников мира, которая еще не забыла всех ужасов восстания; на весы было брошено и мнение женщин, не хотевших новой войны; но вернувшиеся вожди были настроены воевать. 15 февраля 1878 года Генеральная ассамблея, не получив на свои требования ответа от Порты, объявила, что прекращает все переговоры и намерена обратиться за помощью к великим державам.
Начались бои, и на побережье снова появились члены организации Панэллиниона. Впрочем, вскоре было заключено перемирие; у турок на острове было очень мало войск, ибо они были брошены на Балканскую войну, а у восставших не хватало продовольствия. После прибытия подкреплений турки нарушили перемирие; но британское правительство выступило в защиту христиан Крита, и Турция обещала, «в согласии с Англией, создать новую форму управления на Крите в соответствии с законными требованиями и запросами острова».
Созданное к тому времени временное правительство, состоявшее из семи человек, согласилось 26 мая принять посредничество Британии и заключить перемирие на основе uti possidetis, а созревавший урожай ячменя усилил желание мусульман, которые, как обычно, бежали в города, вернуться в свои хозяйства. Британские консулы заключили мир и в Фессалии, и на Крите.
Сан-Стефанский мирный договор, подписанный 19 февраля (3 марта) делегациями России и Турции, искренне разочаровал греков. Этот мертворожденный договор не понравился и Болгарии, которая мечтала восстановить на Балканском полуострове Болгарскую империю и, расчленив Турцию, положить конец греческим претензиям на Македонию. Вместо этого Сан-Стефанский договор обеспечил создание вассального княжества Болгария, омываемого с одной стороны Черным морем, а с другой – Эгейским, северная граница Болгарии должна была пройти по Дунаю. В состав Болгарии попали македонские озера Преспа и Охридское, на берегу которого когда-то жили болгарские цари и руководители Болгарской церкви. Сербия получала в награду за две кампании большой кусок территории с городами Ниш и Мали-Зворник, а ее юго-западная граница доходила почти до восточной границы Черногории, тоже увеличившей свои владения. Благодаря этому два сербских государства получили возможность объединиться, а сербская железная дорога могла бы соединить Белград с Адриатикой. Так могло бы возникнуть балканское государство по образцу Швейцарии, имеющее выход к морю.
К этим территориальным приобретениям добавились признание независимости Сербии и отмена дани, которая с 1837 года была последним рудиментом турецкого владычества.
Территория Черногории увеличилась более чем в три, а население – в два раза; она сохранила за собой свои последние завоевания: Никшич, Билек и Гацко в Герцеговине. Спицца (Сутоморс), Антивари (Бар) и Дульциньо (Улцинь) на берегу Адриатики, Спуж, Подгорица, Плав, Гусине и средневековая столица Черногории Жабляк со стороны Албании и полоса земли в санджаке Нови-Пазар были включены в состав Черногории. Независимость этой страны, которая реально существовала в течение пяти веков и трижды признавалась Турцией: фирманом 1799 года и турецко-черногорскими договорами 1838 и 1842 годов, но всегда игнорировавшаяся турками, была официально признана султаном.
С Румынией, оказавшей России помощь под Плевной и заблокировавшей гарнизон Видина, когда русские шли к Константинополю, обошлись не так великодушно, как с Болгарией, территория которой была театром военных действий, но которая в реальных боях сыграла гораздо более скромную роль.
Порта признала независимость Румынии, а Россия проявила меньше великодушия по отношению к своим латинским союзникам. Россия хотела во что бы то ни стало вернуть себе южную часть Бессарабии, которая была у нее отобрана и передана Молдове в 1856 году. Поэтому Россия забрала у Турции, в качестве военной контрибуции, санджак Тульча, составлявший значительную часть Добруджи, а также острова в дельте Дуная и остров Змеиный, рассчитывая обменять его в принудительном порядке на более привлекательный участок в Бессарабии.
