Но осенью 1904 года появилась новая опасность. Не сумев обеспечить защиту своих сограждан от болгар, греки организовали свои отряды, и Пол Мелас, один из их главарей, погибший в Македонии, стал национальным героем; ему был даже установлен памятник в Афинах.
Противоборствующие партии, называвшие себя в честь греческого (константинопольского) патриарха и болгарского экзарха и тайно поощряемые консулами и священниками, резали друг друга во имя своей веры, которая в Македонии стала предлогом для национального патриотизма. Султан, в свою очередь, увеличил пропасть между Грецией и Румынией, признав валахов отдельным народом и даровав ему право изучать свой язык в школах и проводить на нем службы в церкви. Эти национальные раздоры вышли за пределы Македонии. Болгары уничтожили греческие кварталы в Анхиалосе и Филиппополе
[104], и их жителям пришлось искать приют в Фессалии; румыны требовали изгнать греков из своей страны; общая опасность заставила греков и сербов побрататься, и в Афинах появилась улица с сербским названием.
А тем временем британское правительство, возмущенное слишком медленным осуществлением Мюрцштегской программы, в 1905 году предложило, с одобрения Македонского конгресса в Софии, распространить ее действие на вилайет Адрианополя и назначить комиссию делегатов от каждой державы под председательством генерального инспектора, которая должна была разработать проекты финансовых реформ. Султан сначала отказался позволить иностранцам вмешиваться в его финансовые дела; но захват таможни и телеграфа в Митилини и на острове Лесбос, произведенный моряками международного флота 26 ноября, а через десять дней – в Кастро
[105] на острове Лемнос, заставили его признать четырех финансовых экспертов из других стран, которые уже прибыли в Салоники на помощь австрийским и русским гражданским агентам.
В марте 1908 года срок действия всех мер, проведенных с целью усмирения Македонии: назначение генерального инспектора, гражданских и финансовых агентов, а также жандармских офицеров, первоначально рассчитанных на два года, был продлен еще на четыре.
А тем временем Эдуард Грей от имени британского правительства велел выразить недовольство Афинам и Софии по поводу того, что греческие и болгарские банды продолжали проникать в Македонию, и потребовал отозвать митрополита Драмы и греческого консула в Кавале, как активных пропагандистов. В конце 1907 года в Софии один македонец по приказу Санданского убил Сарафова. Санданский был главарем террористической секции македонской организации и требовал полной независимости Македонии.
Тем не менее количество банд все увеличивалось, а британское предложение увеличить штат жандармов не нашло поддержки у других держав, которых в ту пору больше интересовали схемы железных дорог в Австрии и Сербии. Короче говоря, вмешательство европейских стран в дела Македонии не принесло успеха. Налоги стали собирать эффективнее, а расходовать их лучше; турецкие войска стали творить меньше бесчинств, но борьба греков, болгар и валахов стала еще более ожесточенной. Такова была ситуация в империи, когда в Турции разразилась революция 1908 года.
Македонский вопрос, естественно, влиял не только на внутреннюю, но и на внешнюю политику балканских стран. Но это была не единственная проблема, которую им нужно было решить в течение 21 года, которые отделяли избрание принца Фердинанда от Турецкой революции. Болгарией в первые семь лет новой династии правил экс-регент Стамболов, самый талантливый государственный муж, которого когда-либо имела эта страна.
По своим методам и по своему падению этот сын владельца гостиницы в Тырново напоминал великого германского канцлера (Бисмарка). Во время своего долгого пребывания на посту премьера Стамболов был абсолютным правителем Болгарии, поскольку положение князя сначала сильно напоминало таковое греческого короля Георга I, который не знал ни языка, ни обычаев своих подданных, и Стамболов в течение нескольких лет был для князя Болгарии совершенно незаменим. У этого министра не было никаких конституционных принципов; он был убежден, что его цель – сохранение свободы Болгарии – оправдывает те средства, которые он использовал, включая манипулирование выборами и преследование своих политических оппонентов.
Он хорошо понимал, что в интересах Болгарии необходимо сохранять дружеские отношения с Турцией; благодаря этому он добился поддержки султана в борьбе с российскими проектами и превратил болгарские школы и епископства в центры болгарской пропаганды против греков и сербов в Македонии. Когда Трикупис предложил Стамболову создать федерацию с Болгарией, он сообщил об этом Порте, желая снискать ее расположение.
Поддержанный Солсбери и Криспи в борьбе с попытками России добиться удаления князя Фердинанда дипломатическим путем, Стамболов с крайней жестокостью карал тех, кто плел заговоры в пользу России. Рейд черногорцев в районе Бургаса потерпел провал; майор Коста Паница, веривший в то, что Россия спасет его от наказания за измену своему князю, был предан военно-полевому суду и казнен как предатель.
Страну сильно дискредитировал бандитизм, особенно тот случай, когда два австрийца были схвачены на железнодорожной станции Беллова, а также интриги православных священников против князя-католика. Он подавил их железной рукой.
Оружием недовольных стали политические убийства; Белчев, один из коллег Стамболова, был убит в Софии, когда они находились рядом; Вулковича, его агента, закололи на улице Константинополя. Эти расправы говорили о том, что настоятельно необходимо обеспечить будущее трона; и в 1893 году князь Болгарии женился на принцессе Марии-Луизе Бурбон-Пармской, происходившей из рода Бурбонов. Для этого потребовалось изменить статью 38 конституции, которая теперь разрешала крестить наследника в римско-католическом храме. Стамболову не только удалось добиться согласия Большого собрания на эту поправку, но и запереть митрополита Клумента в монастыре за то, что он публично выступал против.
Этот брак, в котором родился наследник, названный в честь древнего болгарского царя Борисом, укрепил трон, но привел к падению Стамболова. Породнившись с Бурбонами, князь, естественно, желал обеспечить своей жене общество дипломатов, а себе – признание народа. К этому времени он уже хорошо знал болгарский язык и особенности характера своих подданных и думал, что сможет управлять страной без помощи чересчур влиятельного и совершенно бесцеремонного министра. Отношения князя и его фаворита становились все более натянутыми; князь навязал премьеру в качестве помощника своего фаворита полковника Петрова, а его телеграмма, обвинявшая первого министра в вульгарности, вынудила Стамболова подать в отставку
[106].
31 мая 1894 года пост премьер-министра занял Стоилов, который оставался у власти около пяти лет. К сожалению, свергнутый премьер, подобно своему немецкому прототипу, поделился своим огорчением с газетчиками и был осужден за клевету. Он был смертельно ранен 15 июля 1895 года тремя македонскими боевиками и через три дня скончался. Неспешный суд его убийц, из которых только Халлио Ставрев, главный обвиняемый, был приговорен к смерти, которую позже заменили 15 годами тюрьмы, бросил подозрение на правительство и дискредитировал всю страну.
