16 декабря прошли выборы в Национальное собрание; реалисты, за небольшим исключением, не приняли в них участия, и либералы с республиканцами, которые объединились в партию под руководством Папанастасиу, практически монополизировали это собрание, хотя республиканцы по-прежнему остались в меньшинстве. Но это меньшинство было активным и влиятельным. Несмотря на предупреждение Венизелоса, которого, в его отсутствие, выбрали в 18 округах, группа республиканских офицеров потребовала свержения династии. Кабинет предложил компромисс: пока будет обсуждаться новая форма правления, королю желательно было бы уехать. Соответственно, 19 декабря Георг II и его королева «удалились в свой румынский дворец», но это временное отсутствие превратилось в постоянное. Как и во время свержения отца Георга II, в стране царило спокойствие; в отличие от своего родителя, этот король не внушал грекам ни большой любви, ни ненависти, ибо у него просто не было возможности продемонстрировать, на что он способен. Как и в 1920 году, регентом был назначен адмирал Кунтуриотис, который должен был управлять страной, пока не решится вопрос о новом режиме.
После этого либералы пригласили своего лидера вернуться в Грецию. Венизелос согласился работать в качестве «временного советника» и 4 января 1924 года высадился в Фалероне. Но это был уже не тот Венизелос, которого они знали ранее; его здоровье сильно ухудшилось, и он уже плохо понимал, что происходит в Греции. За время его отсутствия появились новые люди с амбициями – ибо в греческой истории за три года сменилось целое поколение политиков. Его собственная партия разделилась на монархическую и республиканскую фракции, и он вынужден был принять пост премьер-министра, поскольку никто из его помощников не хотел служить под руководством другого человека. Полковник Пластирас после приезда Венизелоса в Грецию отказался от верховной власти и занялся своей личной жизнью.
Венизелос объявил, что не собирается никому «навязывать республику», а будет выполнять волю народа. Тем не менее Папанастасиу потребовал немедленного проведения плебисцита, который должен был одобрить превращение Греции в республику. Его план был принят, а болезнь Венизелоса заставила его уйти в отставку менее чем через месяц после возвращения в страну. Сменивший его Кафандарис вскоре понял, что его собственное положение невыносимо. Венизелос уехал из Греции, лишившись всех иллюзий, и посвятил себя переводам трудов Фукидида, желая понять, в каком правительстве нуждается Греция. В 1927 году он вернулся на Крит как частное лицо.
Премьером стал Папанастасиу, очень воинственный человек, а генерал Пангалос, Кондилис и адмирал Хаджикириакос вошли в его кабинет. Были официально приняты термины «эллинская политика» и «временный правитель», бывшие в ходу во время президентства Каподистрии. Позже они были заменены словами «республика эллинов» и «президент». 25 марта, в День греческой независимости, отмечаемый теперь по григорианскому календарю, который 16 февраля (по старому стилю) 1923 года ввело «революционное правительство», ассамблея объявила Грецию республикой (за это было подано 284 голоса и ни одного – против), правда, Кафандарис и его сторонники на голосовании не присутствовали. Впрочем, это решение должен был еще одобрить плебисцит.
С галереи Ассамблеи выпустили стаю белых голубей, к которым были привязаны листики с текстом, но автор этой книги, присутствовавший на заседании, не заметил ни особой радости, ни возмущения – все было так же, как и в тот день, когда был низложен король Георг. 13 апреля прошло голосование народа; 758 742 человека высказались за республику и 325 322 – против. «Новая» и «старая» Греция были за республику; эмигранты тоже высказались в ее пользу, а лидер роялистов уже лежал в гробу. Через несколько дней и республиканцы, и роялисты отметили столетие гибели Байрона.
Вскоре собрался парламент, чтобы обсудить новую конституцию, согласно которой должен был быть создан сенат. Но как и 1863 году, на обсуждение этого вопроса ушло слишком много времени, а кабинеты министров быстро сменяли друг друга: за Папанастасиу пришел Михалакопулос, консервативный республиканец. Два бунта в военно-морском флоте продемонстрировали желание моряков по-прежнему заниматься политикой; Женевский протокол о защите болгарских меньшинств в Греции привел к тому, что правительство Югославии в ноябре 1924 года отменило договор о греко-сербском союзе. В январе 1925 года из Константинополя был изгнан патриарх Константин VI; в отношениях с Турцией начались трения, которые продолжались, пока патриарх не ушел в отставку и на его место не был избран другой человек.
Неожиданно для всех генерал Пангалос 25 июня 1925 года устроил грандиозный блеф – имея с собой лишь двадцать восемь человек, он совершил переворот и захватил телеграф и Национальный банк. После этого он потребовал, чтобы правительство ушло в отставку, пригрозив, в случае отказа, обстрелять резиденцию президента и военного министра. Чтобы не спровоцировать гражданскую войну, Михалакопулос ушел в отставку, а генерал Пангалос занял пост премьер-министра. Голосование в Ассамблее набросило на его военную форму «парламентскую» мантию, но вскоре он от нее отказался и стал править абсолютно. Он объявил, что закон имеет обратную силу, и публично казнил двух чиновников за присвоение государственных денег; он распустил парламент и опубликовал измененный вариант конституции, но сумел примириться с роялистами, предоставив им два места в своем кабинете.
Пангалос чуть было не втянул Грецию в войну с Болгарией из-за своих поспешных действий после серьезного пограничного инцидента около Демир-Капу. Этот вопрос был передан на рассмотрение Лиги Наций, которая, после доклада комиссии Хораса Рамболда, наложила на Грецию штраф.
Пангалос запретил республиканским премьерам высказывать свое мнение, закрыл враждебные режиму газеты и 3 января 1926 года открыто провозгласил себя диктатором. Эта новость была объявлена народу в послании, под которым стояла лишь одна подпись – его собственная. А тем временем он развеселил весь мир, издав указ, регулирующий длину женских юбок! Бывших премьеров Греции: Кафандариса, Папанастасиу и генерала Кондилиса – он сослал на вулканический остров Санторин (Тира), на котором в это время шло извержение, и, после ухода в отставку адмирала Кунтуриотиса, решил стать президентом, сохранив за собой пост премьера. Он сам разработал правила выборов, в которых одержал победу. Это были прямые выборы, однако из списка кандидатов были исключены все члены королевской семьи, Венизелос и люди моложе 45 и старше 65 лет.
Оппозиция с редким единодушием выставила одного кандидата Демерциса, умеренного роялиста и бывшего морского министра. Но генерал Пангалос заявил, что не может гарантировать свободы выборов, которую требовала оппозиция, после чего Демерцис снял свою кандидатуру, и в ходе голосования, проходившего в разных местах с 4 по 11 апреля, президентом республики был избран генерал Пангалос, единственный кандидат на этот пост. После этого он занялся поисками премьер-министра, который должен был стать главой послушного ему кабинета. Вся власть сосредоточилась в руках Пангалоса, а сам он опирался на группу офицеров, марионеткой которых он был.
Найти премьера было очень трудно; но после трех неудачных попыток ему удалось убедить занять этот пост Эвтахиаса, экс-министра ушедшего поколения. Главным событием его краткого премьерства стало завершение долгих переговоров с Югославией, после чего железная дорога Гевгелия – Салоники перешла под управление Греции (с помощью югославских служащих), а «сербская свободная зона» в порту Салоники расширилась, как было записано в конвенции 1923 года. Впрочем, еще до того, как это широко раскритикованное соглашение, даровавшее Сербии концессию на 50 лет в обмен на трехгодичный договор о дружбе, было ратифицировано, диктатор был сметен новым переворотом. 22 августа 1926 года, пока он находился на Спеце, генерал Кондилис, при поддержке республиканской гвардии, которой руководил полковник Зервас, безо всякого кровопролития арестовал преторианцев диктатуры Пангалоса, захватил военное министерство и почтамт в Афинах и предложил адмиралу Кунтуриотису стать президентом. Генерал Пангалос попытался бежать на канонерке, но был схвачен у мыса Матапан (Тенарон) и брошен в критскую крепость Изедин (Калами) в 15 км от Ханьи.
