Петру I Петровичу-Негошу, которого набожные пилигримы, приходящие поклониться его могиле в монастыре в Цетинье, почитают святым и который известен как Великий Владыка, наследовал, по местному обычаю, его племянник, принявший имя Петр II. Новый митрополит-владыка, поэт, автор исторических пьес и государственный деятель, что не было редкостью в династии Петровичей, начал свое правление с реформ. Он создал полицию, типографию, которая продолжила дело первой типографии, открытой в 1493 году в Ободе, создал постоянный сенат (совет), члены которого (их было двенадцать) получали плату за свою работу, а также пост президента с совещательными и судейскими функциями. Кроме того, он разделил территорию княжества на восемь районов (нахие). Население Черногории оценивалось в 1846 году в 120 тысяч душ.
Петр II отменил систему двойного управления, сохранившуюся с 1516 года. С этого года митрополит-владыка всегда имел рядом светского чиновника, называемого гражданским «губернатором», которого первоначально выбирали из ведущих семей Катунского района («нахии»), где располагается город Цетинье. Позже им всегда становился представитель дома Радоничей. Однажды между Петром и гражданским губернатором возник спор; и принц уладил его таким образом: в 1832 году он издал указ о ликвидации этой должности и отправке Вуко Радонича, последнего губернатора, в ссылку.
Таким образом, в Черногории, как и в Японии, духовная власть победила светскую; и в течение двадцати последующих лет Черногория оставалась теократией, но, как и раньше, очень воинственной.
Напрасно искушал султан владыку-митрополита, предлагая ему город Скутари, побережье Адриатики и часть Герцеговины для него самого и его наследников; гордый и независимый Петр II не желал принимать зависимое положение, какое имел Милош Обренович в Сербии.
В результате этого в 1832 году началась новая война Турции с Черногорией, в которой турки потерпели поражение; в 1835 году отряд черногорцев захватил древнюю столицу своей страны Жабляк; впрочем, их правитель посчитал, что лучше вернуть ее султану. В 1840 году черногорцы решили возвратить себе города Подгорица и Спуж, но это спровоцировало новое вторжение турок. Кроме того, неопределенный статус района Грахово на границе с Герцеговиной в течение нескольких лет приводил к постоянным стычкам черногорцев с турками. В 1838 году был подписан договор, по которому Грахово объявлялось нейтральной территорией, находившейся под властью воеводы; причем этот пост передавался по наследству. Нового воеводу утверждали владыка-митрополит и губернаторы Боснии и Герцеговины. Это промежуточное положение в течение нескольких лет подтверждалось особыми соглашениями.
В конце концов, захват в 1843 году турками островов Лессендро и Вранина на озере Скутари (Шкодер) и их нападения на местных рыбаков нанесли большой урон экономике соседнего района Черногории. Несколько лет сохранялся относительный мир с Турцией, но тут произошла кровавая стычка между жителями Черногории и другим ее сильным соседом – Австрией.
Клан Пастровичей, члены которого жили на берегу моря, продал свои земли черногорцам, которые давно уже мечтали получить выход к морю. Против этого выступила Австрия, которая предложила черногорцам выкупить эти земли. Полоска побережья была оценена Австрией в какие-то 40 тысяч фунтов, что никак не могло компенсировать затраты черногорцев, и в 1838 году между этими странами произошел вооруженный конфликт. Впрочем, гораздо более серьезным событием стала гражданская война, о которой в Черногории еще не слыхивали; она вспыхнула в 1847 году из-за того, что районы Пипери и Крничка попытались отколоться от Черногории, в которой царил голод, а помощи, поступавшей от турок, на всех не хватало. Однако сепаратисты были разгромлены, а их вожди – расстреляны.
Султану-реформатору Махмуду II пришлось воевать не только в Европе. Не успел он закончить войну с Грецией и подписать в Адрианополе мир с русскими, как в 1830 году французы завоевали Алжир, нанеся престижу Турции большой урон.
Алжир номинально признал власть Турции еще в 1519 году, но фактически был независимой страной, которой правили местные деи. Более серьезным стало восстание Мухаммеда Али, наместника султана в Египте, начавшееся в 1831 году, ибо оно поставило под угрозу само существование Турецкой империи.
Амбициозный албанец не удовлетворился наградой, полученной за свои услуги султану в ходе войны с Грецией; он решил, что захват Крита не компенсирует ему потерю Мореи. Напрасно просил он султана даровать его сыну Ибрахиму пашалык Дамаска; отказ только усилил его желание завладеть им. Ибрахим знал, что реформы Махмуда II сделали его крайне непопулярным в империи; религиозный фанатизм и доходы одинаково пострадали от изгнания бекташских дервишей, которое последовало за разгромом янычар. Пожары следовали один за другим, а это свидетельствовало о том, что консерваторы в Стамбуле были крайне недовольны новыми методами управления; восстание за восстанием в европейских провинциях Турции предупреждали, что в Африке может произойти более крупный и, возможно, более успешный мятеж.
Мухаммед Али мог гордиться тем, что жизнь в Египте была гораздо богаче и спокойнее, чем в других провинциях Турецкой (Османской) империи. Его армия была создана французами; его флот построен ими же; его лекарей обучал французский врач. Он, Мухаммед Али, был единственным землевладельцем, единственным владельцем мануфактур и единственным подрядчиком в стране, где жизнь человека ценилась так же низко, как и во времена фараонов. Ему не хватало только одного – полной независимости от султана, и Мухаммеду Али показалось, что момент обрести ее настал. Повод к восстанию отыскался без труда: Абдулла, паша города Акра, отказался выдать египетских беглецов, ставших жертвами государственного «социализма» Мухаммеда Али. Эти беглецы нашли приют в древнем городе крестоносцев. Ибрахим вторгся в Сирию; Яффа и Иерусалим были оккупированы его войсками; твердое решение султана объявить своих мятежных подданных вне закона привело к захвату Акры, разгрому турецких войск и взятию Дамаска.
Дипломатические приемы Ибрахима помогли ему завоевать симпатии сирийцев, а его стратегия в трех последовавших одна за другой битвах помогла разгромить османских военачальников, включая и главнокомандующего Хусейн-пашу. Победоносная египетская армия перешла через горы Тавра и вторглась в Малую Азию; египетский наместник потребовал себе Сирию в качестве оплаты за мир. Махмуд обратился за помощью к Англии и отправил Решида Мехмед-пашу, только что усмирившего Албанию, в Сирию, велев ему подавить мятеж обнаглевшего албанца.
21 декабря 1832 года Решид Мехмед-паша был разгромлен и взят в плен в битве при Конье; казалось, что спастись от мятежного вассала не сможет даже Стамбул. Напрасно пытался султан договориться с Мухаммедом Али, что посоветовали ему сделать французы; хозяин Египта и Сирии потребовал, чтобы ему отдали и Адану. Султан ответил отказом, тогда Ибрахим велел своему авангарду оккупировать Бурсу, древнюю столицу Османской империи.
Тогда Махмуд II, увидев, что Британия занята делами Бельгии, а французы склонны симпатизировать Мухаммеду Али, успехи которого были обусловлены в значительной степени тем, что ему помогали французские специалисты, бросился в объятия своего наследственного врага, русского царя Николая I, армия которого менее чем четыре года назад шла на Стамбул. В феврале 1833 года русский флот вошел в Босфор; «защитник» румын и сербов в их борьбе с турками явился, чтобы «защитить» суверена Турции от его собственного вассала.
