Появление в Босфоре русского флота вызвало в Европе гораздо больше беспокойства, чем успехи египетской армии Ибрахима. При общении с турками христианские державы проявляли больше энергии в защите своих собственных интересов, чем интересов султана и его подданных. Госу дарственных мужей Лондона и Парижа опасность того, что албанская династия Мухаммеда Али сменит османскую, беспокоила гораздо меньше, чем обретение русским царем исключительного права влиять на дела Стамбула. Но пока британские и французские дипломаты строчили свои донесения, русские усиливали свои позиции. В Босфор вошла вторая русская эскадра; русская армия разбила свой лагерь на азиатском побережье пролива. А поскольку Россия еще не ушла из Силистрии и Дунайских княжеств, то она легко могла получить подкрепление.
После этого Мухаммед Али и Махмуд II пришли наконец к согласию; наместнику Египта досталась вся Сирия, а его сын Ибрахим получил право собирать налоги в Адане. Наместник Египта получил этот приз, объявив войну своему сюзерену, а русский царь стремился добиться награды, придя к султану на помощь.
8 июля 1833 года в местечке под названием Ункяр (Хюнкяр) – Искелеси, расположенном на азиатском берегу Босфора, был подписан русско-турецкий договор о союзе и взаимопомощи. Россия обещала помочь султану войсками, если в этом возникнет необходимость; в секретном приложении было оговорено, что если нужда в этом возникнет у России, то султан не будет посылать войска и закроет Дарданеллы для военных кораблей всех стран. Таким образом, Россия получила право вмешиваться в дела Турции; другие же державы были этого лишены. Одним росчерком пера Махмуд II отказался от своей независимости. Британское министерство иностранных дел, которое застали врасплох, ибо оно получило полный текст договора лишь через несколько месяцев после того, как одна лондонская газета сообщила о его подписании, сделало вид, что этого соглашения не существует. Влияние Франции и Англии в Стамбуле резко уменьшилось, а России, наоборот, сильно возросло, а царя совсем не тронули протесты этих западных держав, чьих дипломатов он обвел вокруг пальца!
Мир между султаном и его наместником продолжался недолго, ибо Махмуд II был не тем человеком, который мог бы забыть свое унижение, а Мухаммед Али не воспользовался до конца своей победой. В Сирии вскоре вспыхнуло недовольство властью нового хозяина. Ибрахим, как всякий человек, пожелавший, чтобы все народы Турции стали равны перед законом, столкнулся с оппозицией мусульман, которые издавна привыкли считать христиан людьми второго сорта. Введя, как и его отец, систему монополий, он подорвал сирийскую торговлю; а навязав местным жителям обязательный призыв в армию, он оскорбил горцев Ливана точно так же, как подобная политика младотурок в начале XX века заставила отвернуться от них албанцев. Уже в 1834 году Ибрахим вынужден был подавлять мятеж, и только иностранные дипломаты помешали Турции поддержать восставших. За этим последовали новые бунты, но вооруженный мир сохранялся до 1839 года, когда удержать Махмуда II уже больше было нельзя.
У обоих противников имелись причины для усиления боевых действий. Махмуд II незадолго до этого заключил с Великобританией торговый договор, который, уничтожив практику монополий на территории всей Османской империи, нанес удар по экономической системе, которую Мухаммед Али и его сын создали в Сирии и Египте. Поэтому они более чем обычно были заинтересованы оторвать свои владения от Турции, объявив о своей независимости. Они понимали, что это необходимо сделать еще до того, как турецкие войска будут полностью реорганизованы под руководством прусского офицера. Этому человеку (Хельмуту фон Мольтке) суждено будет подготовить германскую победу в 1870 году, но предотвратить победу Египта в 1839 году ему не удалось.
Протесты Пальмерстона помешали Мухаммеду Али стать агрессором; но его предупреждения, посланные Махмуду II, были нейтрализованы заявлениями его посла-туркофила и страстным желанием умирающего султана отомстить.
21 апреля 1839 года турецкая армия форсировала Евфрат, а два месяца спустя, 24 июня, в битве при Незибе (Низипе) армия Мухаммеда Али под командованием Ибрахим-паши ее наголову разбила (убив 4 тысячи и взяв в плен 12 тысяч из общего числа 40 тысяч, потеряв убитыми 3 тысячи из общей численности египетского войска 50 тысяч).
Махмуд II умер 1 июля 1839 года, так и не узнав о сокрушительном поражении его армии. Это был последний удар из тех, что обрушивались на Османскую империю во время его долгого правления. Султан стал свидетелем того, как Греция добилась независимости, а Сербия автономии; он лишился Алжира, а его подданные в Боснии, Албании и Египте бунтовали. При нем Россия провела свою границу по реке Прут; под русский протекторат попали сначала его собственные румынские вассалы, а потом и он сам; он вынужден был подписать три унизительных мира: Аккерманский, Адрианопольский и Ункяр-Искелесийский.
Не увенчались успехом и его реформы; ему удалось избежать судьбы своего предшественника, прогрессивного султана Селима III, но он не получил от тех, чью жизнь он, против их воли, желал улучшить, ничего, кроме оскорблений. И по сей день (начало XX в.) еще не ясно, способна ли Турция измениться к лучшему и не являются ли «младотурки» просто старыми турками в европейской одежде. Тем не менее ни один султан последних лет не решал стоявшие перед ним задачи с такой энергией и неукротимой силой, как Махмуд II.
Правление его сына и наследника Абдул-Меджида I началось с несчастья – турецкий адмирал сдал турецкий флот Мухаммеду Али в Александрии. Разгромленное на суше и лишившееся флота турецкое правительство предложило Мухаммеду Али мир. Ему было обещано наследственное наместничество в Египте; Сирия должна была стать уделом Ибрахима до тех пор, пока он, следуя ходу событий, не унаследует от отца трон наместника.
Тем не менее пять правительств: Великобритании, Франции, Австрии, России и Пруссии отправили Порте совместную ноту, требуя, чтобы окончательное решение было принято только с их участием, поскольку ссора Турции с ее вассалом стала делом всей Европы.
Но вскоре выяснилось, что это удивительное единодушие пяти правительств существует только на бумаге, а вскоре не станет и его. Министр иностранных дел Великобритании желал ограничить сферу действий Мухаммеда Али одним Египтом; французский же министр не мог устоять перед давлением общественного мнения, выступавшего в защиту наместника, который был многим обязан Франции и от которого Франция ждала многого в ответ. Тьер, ставший недавно премьер-министром, пошел в поддержке Мухаммеда Али еще дальше; а английское и французское правительства так сильно разошлись, что, не поставив в известность французов, остальные четыре державы 15 июля 1840 года заключили в Лондоне соглашение, в котором давали обещание заставить Мухаммеда Али принять условия, согласованные ими с султаном. Условия были таковы: Мухаммед Али получал наследственное наместничество в Египте и пожизненное губернаторство в Южной Сирии с правом владеть крепостью Акра при условии, что он в течение десяти дней прекратит боевые действия и выведет свои войска из Северной Сирии, Аданы, святых мест в Аравии и Крита. Если он этого не сделает, то по истечении десяти дней он лишится Южной Сирии и Акры, а также наследственного поста губернатора Египта.
