В течение 14 лет действия органического регламента в обоих княжествах усиливался национализм. Михаил Когалнисеану и другие, изучавшие историю за границей, вернувшись домой, стали писать о прежней славе румынского народа и о том, как он деградирует в нынешних условиях. Колледжи Святого Савы в Бухаресте и Академия в Яссах, основанная Михаилом Стурдзой и названная его именем, позволили тем, кто не принадлежал к аристократии, получить такое же образование, что и ее отпрыски. Сыновей дворян в школах часто обходили дети тех, кого они презирали; а закон о разрешении тем, кто получал дипломы, занимать общественные должности стал эквивалентом социальной революции. Русские и их клиенты, магнаты румынского происхождения, встревожились; под надуманными предлогами были отменены старшие классы в двух румынских колледжах. Однако эти заведения успели подготовить целое поколение молодых людей к революции 1848 года, и, когда она охватила Западную Европу, Карпаты не помешали ей проникнуть и в Дунайские княжества.
В Молдове революция разразилась 8 апреля 1848 года, но была быстро подавлена князем даже без вмешательства России, которая предложила ему помощь. В этом княжестве восставшие ограничились лишь требованием исправить некоторые нарушения в управлении, а народ остался равнодушен к призывам революционеров.
Когалнисеану выдвинул более обширную программу реформ, в которой подверг критике органический регламент и русский протекторат. Он потребовал введения национальной конституции и объединения двух княжеств, за что и был отправлен в ссылку.
В Валахии события приняли более серьезный оборот. Революционеры не имели ничего против своего князя; революционный комитет даже предложил Бибеску его возглавить. Но князь, слишком слабый или слишком хорошо понимавший, что брожение в Валахии неизбежно вызовет гнев русского царя, отклонил это предложение. Революция началась в Ислазе, деревне, расположенной неподалеку от Дуная. Узнав об этом, князь арестовал нескольких членов комитета, но попытка покушения на его жизнь и медлительность армии в выполнении его приказов убедили его, что он не сможет подавить движение, которое отказался возглавить.
23 июня дворец Бибеску окружила огромная толпа; он был вынужден подписать конституцию, которая аннулировала органический регламент; узнав об этом, русский генеральный консул выразил протест и посоветовал Бибеску покинуть страну. Тот прислушался к этим словам и отрекся от престола, оставив революционному комитету управление страной.
Но как это всегда бывает, революцией руководили две партии. Первой была умеренная, лидером которой был Элиаде Радулеску, благоразумно рассудивший, что лучше не трогать сюзеренных прав Турции и удовлетвориться освобождением от российского протектората, а также проведением аграрной реформы и принятием либеральной конституции.
Другой партией были радикалы, которые требовали немедленного создания объединенной независимой Румынии. Они не понимали, что такое решение приведет к войне против Турции, России и Австрии одновременно.
Из этих двух фракций победу одержали умеренные, которые, после отречения Бибеску, получили большинство во временном правительстве страны.
Ни аграрная, ни внешняя политика этого правительства не принесла успеха. Из ведущих аристократических фамилий в революции приняли участие лишь семь; земельная комиссия, которая была назначена для оценки условий, в которых жили крестьяне, отмены принудительного труда и превращения крестьянина, в определенной степени, во владельца земли, которую он обрабатывал, потерпела крах. Митрополит обрушил гнев церкви на тех, кого он называл «разрушителями семьи и частной собственности», а русские предложили туркам выступить в защиту этих институтов.
Турки попали в ловушку, расставленную для них российской дипломатией, и оккупировали Валахию. Временное правительство было распущено по требованию турецкого комиссионера; вместо него было создано лейтенантство, в состав которого вошли Радулеску и два других члена умеренной партии. Султан был удовлетворен, но не русские. Они потребовали проведения нового расследования, в котором турецкому комиссионеру должен был «помогать» русский генерал. Радикальная партия своими яростными атаками в прессе на Россию неосознанно играла ей на руку.
Для применения силы был найден предлог, когда рукопись драгоценного органического регламента была публично сожжена в Бухаресте. После этого ее пронесли в фальшивой похоронной процессии мимо окна российского консульства. Члены русского посольства обратились к Омер-паше, турецкому командующему, с просьбой о защите; столкновение турецких войск с местными пожарными привело к кровопролитию, и русские снова оккупировали княжество, стремясь восстановить в нем порядок.
Британский консул посоветовал радикалам угомониться. Лейтенантство трех революционеров было отменено, и губернатором княжества был назначен богатый дворянин Константин Кантакузен.
1 мая 1849 года Россия и Турция заключили Конвенцию в Балта-Лимане, которая ограничила срок правления князя семью годами, отменила Ассамблеи, заменив их диванами (советами), которые должен был назначать князь. До полного умиротворения княжества на его территорию вводились русско-турецкие войска, и русский комиссионер, совместно с турецким, должен был помочь князьям Молдовы и Валахии реорганизовать администрацию.
Михаил Стурдза, сохранивший свой трон во время революции, отказался от него, ознакомившись с этими условиями, и уехал в Париж, обычное место свергнутых румынских правителей.
На место Григория Гики, принимавшего участие в революционном движении предыдущих лет, был назначен князь Молдовы; в Валахии Бибеску уступил место Барбу Штирбею, своему родному брату, который сменил прежнюю фамилию на фамилию своего приемного отца и имел богатый опыт участия в общественной жизни во время прежнего правления.
Румынская революция 1848 года, хотя и подавленная, оставила след в истории этой страны. Оказавшиеся в ссылке революционеры пробудили к Румынии симпатию европейцев, и Западная Европа, к своему удивлению, узнала, что в ее дальнем уголке живет народ, не славянский и не греческий, который может, если его поддержать, стать буферным государством между Турцией и Россией. Это открытие произвело такое сильное впечатление на две либеральных державы, Францию и Великобританию, что вскоре они начали совместную войну против России. Одновременно Франция и румынские писатели, знавшие французский язык, впервые рассказали о судьбе этой дочери латинской семьи, а в Англии сам Пальмерстон заговорил о судьбе Румынии в палате общин.
В Румынии оба князя, взошедшие на престол на руинах революции, продолжали, в более спокойной манере, работу ее авторов. Штирбей и Гика восстановили систему обучения на родном языке и поощряли публикацию книг, посвященных истории своих княжеств. Оба занялись развитием сельского хозяйства; правитель Валахии пытался решить ее проблемы сокращением рабочих часов для крестьян, но увеличением числа дней, которые те должны были отработать на своего помещика, а за работы на строительстве дорог стал платить деньги. Ему страна обязана реорганизацией армии и сокращением долга, выросшего во время оккупации, которая закончилась в 1851 году.
