Так что чудо-оружия я не создам и в Царьград или в Багдад на белом верблюде не въеду. Да что и говорить, я и исторических событий не знаю. Что, например, случилось в 1889 году, – а кто его знает, школьный учебник истории давно забыт, немного я знаю события Русско-японской войны, так как интересовался этим периодом, вот, пожалуй, и все. Уже на пенсии сотрудничал с одним журналом, писал статьи про русское оружие, перевооружение армии под трехлинейный патрон в конце XIX века, но чертежей и чего-либо ценного даже для средней руки оружейника в моей памяти нет.
Но совсем уж унывать все же не стоит. Первоначальный капитал нужен – тут мне, как наследнику старой купеческой семьи, связанной с текстильной промышленностью, и карты в руки. Что там с анилиновыми красителями сейчас? Это ведь не только ткани, это и путь к синтезу лекарств. Конечно, немцы уже подсуетились – БАСФ и А Г Фарбениндустри
[1] уже вовсю орудуют в этом бизнесе. Вот каково состояние патентного дела и есть ли возможность обойти патенты – надо будет своего реципиента спросить. По поводу лекарств – зайти в аптеку к дядюшке Генриху, посмотреть, что на полках лежит и чем сейчас лечат. Сдается мне, что байеровский аспирин еще не открыт, да и сульфаниламиды еще не рулят.
А ведь формула у них простая, синтез возможен и в это время. Получить стрептоцид гораздо проще, чем пенициллин или стрептомицин, которые тоже повадились было изобретать всякие «попаданцы» в наших романах. Ведь неважно, что плесневой гриб пенициллум убивает стрепто- и стафилококки. В России это уже показали Манассеин с Полотебновым, а в 1928 году подобное явление откроет еще раз Флеминг, но пройдет еще полтора десятка лет до появления промышленных серий препарата, причем работать над процессом очистки и концентрации препарата только в США будет более тысячи ученых в десятке научных центров. То есть маленькой и даже относительно неплохо оснащенной по меркам двадцатого века лаборатории это не под силу, нужны усилия государства, подстегиваемые войной, не говоря уже о средствах, по сравнению с которыми моя задумка с квази-ЭВМ выглядит детской шалостью и игрой в крысу.
Глава 4. Дела повседневные
– Лиза, мне в туалет нужно… – я проснулся и понял, что надо срочно отлить.
Шурка дрых, опившись опийной настойки, как бы наркошей не стал, а то ведь спать не будет без волшебных капель. Хотя при «сотрясе» покой – первое дело в лечении, особенно сейчас, но и так уже прошла неделя, пора бы и вставать помаленьку.
– Сашенька, сейчас я подам судно, – Лиза сделала движение, нагибаясь под кровать.
Ага, за судном, посмотрим, что за крейсер. Да, обычное фаянсовое подкладное судно класса «утка». Моряки терпеть не могут, когда боевой корабль называют судном, говоря, что это сухопутные «плавают» на судах, имея в виду такие «утки», а мореманы «ходят на кораблях».
– Не надо, я сам дойду, – я начал играть во взрослого мальчика, а сам просто стеснялся.
– Доктор пока не велел тебе вставать, – строго, почти материнским тоном, сказала Лиза.
Ну вот еще, месяц мне, что ли, бревном лежать, да и морально неудобно, когда под тебя молодая женщина судно подкладывает, слава богу, этого пока не приходилось испытывать. Это мне не приходилось, а вот Сашка тетки не стесняется, похоже, она за ним с детства ухаживала.
– Да ну его, он сам ничего не соображает, только скалится и опием пичкает, а к нему может быть привыкание, – попытался я убедить тетку. – Не волнуйся, я себя хорошо чувствую, голова уже не болит. А вставать потихоньку надо, а то пролежни заработаю, да и мышцы ослабнут.
– Хорошо, я тебе за ширму рядом с кроватью горшок поставлю.
Так, осторожно сажусь в кровати и ставлю ноги на пол. Да, на мне длинная рубаха до колен и внизу торчат хилые бледные безволосые голени, прямо ощипанные цыплячьи лапки. Осторожно поднимаюсь, не хватало еще ортостатического коллапса после длительной отлежки. В институте у нас проводились эксперименты по имитации невесомости путем лежания на резиновой мембране в ванне с теплой водой так, что не чувствуешь вес своего тела. После этого даже крепкие мужики встать на ноги не могли, имитация отсутствия гравитации приводила к детренированности мышц и стенок сосудов, обеспечивающих их нормальный тонус. А тут много ли такому цыпленку надо, хватит и недели лежания. Нет, ничего, осторожно выпрямляюсь после того, как немного посидел в кровати и сердце привыкло качать в голову кровь против вектора гравитации. Встал на пол, Елизавета рядом, готовая подхватить, если поплохеет и упаду. Вроде голова не кружится, тело устойчиво, делаю шаг, второй и скрываюсь за ширмой. Потом в обратном порядке возвращаюсь в постель. Все, первый выход в иновременное пространство закончен, слава первопроходцам Хроноса!
[2] Ура, товарищи! Награждение орденами и медалями, поощрение непричастных и наказание невиновных переносится по независящим причинам на более позднее время.
Тем более что Шурка проснулся, разбуженный необычной активностью вселенца:
– Шеф, мы что, ходим?
– Ага, передвигаемся во времени и пространстве. Надо бы отдохнуть немного и пойти погулять. Свежий воздух – тоже лекарство. Саша, ты распорядись насчет одежды – что и как тут носят по погоде.
Хорошо, что Лиза позвала Генриха. Он удивился быстрому ходу выздоровления, осмотрел Сашу, а надо сказать, делал он это более профессионально, чем платный эскулап: посмотрел глазодвигательные рефлексы, попросил повернуть голову туда и сюда с закрытыми глазами, а затем открыть глаза – проверил наличие спонтанного нистагма
[3]. То есть Генрих имел более приличные неврологические знания, я бы не удивился, если бы он проверил коленные и локтевые рефлексы, но, видимо, это пока не в моде. В общем, одевшись, в сопровождении Лизы и Генриха мы вышли во дворик и присели на лавочку. Маман ушла то ли к портнихе, то ли еще куда, а то бы точно прогулка не состоялась.
Хорошо-то как! Все-таки в комнате спертый воздух, а на улице благодать. Пахнет листвой, цветами, тишина – ни машин, ни бензиновой вони. Дворик маленький, отгорожен забором от когда-то основного двора дома, построенного Сашиным отцом в Замоскворечье, подальше от Рогожской заставы и поближе к центру. В Замоскворечье селились купцы, как правило, не ниже второй гильдии: большие участки под двухэтажный дом с флигелями стоили достаточно дорого. Купцы на них часто держали и склады, используя для собственного жилья второй этаж дома, флигеля под службы и жильё прислуги, а иногда и приказчиков из лавки, которая занимала первый этаж дома. Флигеля и первый этаж дома были каменные, второй этаж часто деревянный, но у бывшего Сашиного дома и второй этаж был каменный с красивым эркером и балконом-террасой, выходившим в сад. Новый хозяин дома за забором срубил сад, заняв место под грядки с капустой и огурцами, а главным образом – под дощатые сараи с товаром. К нашему забору теперь примыкала чужая баня, а вот своей я что-то не заметил. На Сашиной стороне из построек остался только каменный каретный сарай-конюшня, возле которого с бричкой возился мужик.
