Лорел почувствовала досаду, что придется оборвать разговор.
— Наверное, это Ярдли, — тихо сказала она. Тамани кивнул и
снова встал у стены.
Лорел открыла дверь, и ее чуть не сбило с ног облако
розового шелка.
— Я услышала шум у тебя в комнате! — Катя с воплем бросилась
ей на шею — Поверить не могу! Ты же говорила, что не скоро вернешься.
— Я и сама не знала, — улыбнулась Лорел.
Рядом с Катей нельзя было не улыбаться. На ней была шелковая
ночная рубашка без рукавов, с вырезом на спине для цветка, который появится
через месяц. Она отпустила белокурые волосы и теперь выглядела еще более юной.
— Неважно! Я рада тебя видеть. Ты надолго?
Лорел смущенно улыбнулась.
— Боюсь, на пару минут. Сюда идет Ярдли, я поговорю с ним и
вернусь к вратам.
— Но уже темно! — возмутилась Катя. — Останься хотя бы на
ночь.
— В Калифорнии еще день. Мне очень нужно домой.
— Ну, ясное дело, — подмигнула Катя. Заметив Тамани, она
стрельнула глазами, — А кто это с тобой?
Лорел легонько толкнула Тамани в плечо, подзывая его ближе.
— Это Тамани.
Увы, он немедленно согнулся в глубоком поклоне.
— О, — сказала Катя, внезапно догадавшись. — Тот солдат, с
которым ты приходила на Самайн?
[2]
— Телохранитель, — поправила Лорел.
— А, ну да, — рассеянно сказала Катя и схватила Лорел за
руки, тут же забыв о Тамани. — А теперь иди сюда и расскажи, что это у тебя за
одежда.
Лорел рассмеялась и разрешила ей пощупать жесткую джинсовую юбку,
бросив на Тамани извиняющийся взгляд. Напрасно: он снова стоял у стены,
уставившись в пол.
Катя плюхнулась на кровать, шелковая рубашка взметнулась,
повторяя изящные линии ее фигуры. Вырез обнажил безупречную кожу. Лорел
почувствовала себя простушкой в хлопковом топе и юбке и на миг пожалела, что
привела Тамани к себе. Отогнав постыдную мысль, она села рядом с Катей, а та
принялась делиться последними новостями. Еще год назад Лорел не поверила бы,
что о пугающей незнакомой Академии можно взахлеб болтать с подругой. Впрочем,
она ведь точно так же опасалась обычной школы за год до поступления.
«Все меняется, — подумала она. — И я тоже».
Неожиданно Катя посерьезнела и потрогала Лорел за щеки
кончиками пальцев.
— Ты снова выглядишь счастливой.
— Правда?
Катя кивнула.
— Не притворяйся, — заявила она своим «фирменным»
торжественным тоном, — прошлым летом ты была очень классной, но печальной до
ужаса. Не хочу лезть не в свое дело, но ты снова счастлива. Я так рада за тебя.
Лорел изумленно молчала. Печальной? Она покосилась на
Тамани: он, похоже, не слушал.
В дверь резко постучали. Лорел вскочила с кровати и
бросилась открывать. На пороге стоял Ярдли, высокий и гордый, в штанах с
тесемками и, как всегда, босиком. Руки он скрестил на обнаженной груди.
— Ты звала меня, Лорел? — Хотя Ярдли говорил сурово, в его
глазах светилась теплота. За два лета учебы он привязался к своей воспитаннице.
Правда, на количестве заданий это никак не отражалось. Прежде всего Ярдли был
требовательным учителем.
— Да, — быстро ответила она. — Пожалуйста, заходите.
Ярдли шагнул на середину комнаты, и Лорел стала закрывать
дверь.
— Мне уйти? — спокойно спросила Катя.
Лорел взглянула на подругу, затем на Тамани.
— Нет... не думаю. Это не секрет, по крайней мере здесь.
Тамани посмотрел на Лорел, слегка нахмурившись, и ей даже
показалось, что он сейчас возразит. Однако он отвел глаза и пожал плечами. Она
повернулась к Ярдли.
— Мне нужен способ определить... время года феи.
Лорел не могла произнести слово «каста» при Тамани. Да и не
только при нем.
— Женщины или мужчины?
— Женщины.
Ярдли пожал плечами.
— Посмотреть, как она цветет. Или когда мужчины-феи рядом с
ней выделяют пыльцу.
— А если она еще не цвела?
— Можно спуститься в архив — этажом ниже — и найти ее в
книгах.
— Не здесь, — сказала Лорел. — В Калифорнии.
Ярдли прищурился.
— Фея в мире людей? Не связанная с тобой?
Лорел кивнула.
— Неблагая?
Неблагие до сих пор оставались для Лорел загадкой. Хотя о
них не говорили открыто, по обрывкам фраз она уяснила, что все они живут
обособленной общиной вне врат.
— Не думаю. Но в ее истории кое-что... не сходится, и трудно
сказать наверняка.
— А сама она не знает своего времени года?
Лорел задумалась.
— Если и да, то я не могу спросить.
Ярдли понимающе кивнул.
— Вот оно что. — Он вздохнул и прижал пальцы к губам. — Я
сам никогда не задавал таких вопросов. А ты, Катя?
Катя покачала головой. Ярдли продолжал:
— Мы тщательно записываем в книги каждый сеянец в Авалоне,
так что твоя задача уникальна. И все-таки решение должно быть. Может,
попробуешь приготовить собственное зелье?
— Разве я готова? — с надеждой спросила Лорел.
— Не уверен, — безапелляционно сказал Ярдли. — Но в конце
концов, первый опыт не обязан быть удачным. Думаю, тебе уже пора изучать основы
приготовления зелий. Можем начать прямо здесь. Распознающий порошок циоан. — Он
говорил о простом порошке, который помогал отличить людей от других существ. —
Вот только тебе придется выяснить, как различаются касты на клеточном уровне.
Не уверен, что эта область серьезно изучена. Исследования пока не дали
результатов.
— А тилакоидные мембраны? — тихо спросила Катя. Все
обернулись к ней.
— Что это? — спросил Ярдли.
— Мембраны, — продолжала Катя уже погромче, — в хлороплазме.
Тилакоидные мембраны трюкачей лучше всего. С их помощью они освещают свои
миражи.
Ярдли наклонил голову набок.
— Вот как?
Катя кивнула.
— В детстве мы иногда таскали светящуюся сыворотку для
фонарей и... э-э... пили ее. После этого светишься в темноте, — Она опустила
ресницы, словно стыдясь детских проделок. — У меня была подружка, Летняя, и
однажды она тоже выпила сыворотку. Вместо одной ночи она светилась целых три.
Только спустя годы я поняла почему.
